Место силы Вологодской области

На отлогом, низменном правом берегу реки Кубены в местечке Бережок, что в 15 километрах от Харовска, издавна действовала церковь во имя Преображения Господня. Название Бережецкой она получила, вероятно, от географического положения, так как поставлена была на самом берегу реки.

На существование в далекие времена в этой местности церкви, кроме устных преданий, нет определенных указаний в письменных источниках. Первые документальные сведения о приходе в местечке Бережок относятся к 70-м годам XVIII века. К этому времени здесь уже существовали два деревянных храма, построенные, вероятно, одновременно: холодный, во имя Преображения Господня, срубленный из толстого соснового леса, одноэтажный, шатровый, с полукруглым довольно возвышенным алтарем, с крестами, обитыми железом, и теплый, в честь Святителя Николая Чудотворца, также одноэтажный, шатровый. Оба здания к 50-м годам XIX века пришли в значительную ветхость, поэтому богослужения в них не совершались. Стараниями прихожан и клира в 1845 году была выстроена новая каменная двухэтажная церковь с колокольней. С событием этим связано несколько легенд, до сих пор имеющих хождение среди местного населения.

Одна из них гласит, что строительство церкви начиналось дважды и дважды менялось место: то кирпичи раскидывало, то фундамент раскалывался, пока не явлен был храмостроителям знак свыше. Солнечный луч указал на малопригодное в строительном плане место — низкий заливной берег реки Кубены. Но что удивительно — во время половодья вода к зданию никогда не подступала.

Другая легенда настойчиво связывает (хотя найти этому документальных подтверждений не удалось) возведение каменного храма с победой русских над войсками Наполеона.

Белоснежный храм, напоминающий своими формами корабль, является доминантой окружающего природного ландшафта, притягивая издалека взоры прихожан и случайных путников. Выстроенный в позднеклассических традициях, он отличался скупым и строгим декором. Четко выраженный второй этаж отмечен на плоскости фасада двухчастным карнизом. Подобным образом отделяется и цокольная часть храма. Средник церкви выступает ризалитом, рустованным в нижней части, а в верхней делится лопатками на три прясла. Холодная церковь имела второй свет благодаря трехчастным окнам венецианского типа. На южном и северном фасадах кубический объем храма венчался купольной кровлей со сферической главкой на изящном световом барабане. Кровля же алтарной апсиды — полуциркульная, с опиранием конхи свода на восточный фасад, на зените свода — главка на глухом барабане.

Колокольня находилась в одной связи с трапезной частью храма. Ее второй ярус был закрыт вторым этажом церкви и папертью. Завершение колокольни аналогично завершению храма. Крыши храма и колокольни были крыты железом и выкрашены зеленого цвета ярью шпиль и кресты опаяны белым листовым железом. На колокольне в начале XX века находилось шесть колоколов общим весом 64 пуда[4].

В нижней части церкви помещался теплый храм с престолом, освященный в 1850 году в честь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского. Храм украшали одноярусный резной иконостас, отделанный золотом, и изящные царские врата, выполненные в виде креста. Иконы, составляющие иконостас, отличались довольно тонким письмом. Среди них особое впечатление на прихожан производила храмовая икона Николая Чудотворца в медной отбеленной ризе.

В верхней части размещалась холодная церковь во имя Преображения Господня. О былом великолепии ее внутреннего убранства свидетельствует описание, составленное очевидцем: «Святой престол во имя Преображения Господня. Иконы там с Царскими дверьми и изображением на них Благовещения и четырёх Евангелистов, резные золоченые, равно и иконы, помещенные в них, довольно явственны, хотя надобно по характеру письма отнести к давнему времени. Все сие перенесено в настоящую из прежде существовавшей деревянной холодной церкви. Напрестольные святые вещи: ковчег серебряный, довольно искусно сделанный. Сосуды двои, из коих первый серебряный золоченый, второй такой же, с той разностию, что в нем вызолочена одна только внутренность. Евангелие первое — на александрийской бумаге, обтянуто малиновым бархатом, средник и Евангелисты серебряные золоченые, второе - на простой бумаге, обтянуто красным бархатом, третье — в восьмой доле листа с орнаментами. Крест осеняльный серебряный золоченый с финифтями, обложенными стразами.

Согласно клировым ведомостям начала XX столетия, в целом «благолепие храма приличное» и «церковь утварью достаточна»[6]. На стенах верхнего и нижнего храмов до сегодняшнего дня сохранились остатки фресковой живописи позднего письма

По внешнему периметру церкви шла булыжная отмостка, фрагменты которой можно увидеть и сейчас. В конце 50-х годов XIX века вместо сгнившей деревянной ограды вокруг погоста возвели новую из дикого камня. Высокая, с четырьмя вратами, с башенками по углам, с коваными в виде вьюнка решетками, она стала изящным завершением церковного ансамбля.

В 1880-е годы в приходе в качестве приписной значилась Благовещенская Кузовлевская церковь, располагавшаяся на другой стороне реки. На попечении прихожан числились и две деревянные часовни в деревнях Филинское и Иванищево. О времени их постройки нет точных сведений. Известно лишь, что срублены они были крестьянами «по случаю бывшего у них в древности скотского падежа». В часовнях имелось небольшое количество икон и ежегодно отправлялись молебны: в деревне Филинской — 26 июня (ст. ст.) Тихвинской Божьей Матери, в Иванищеве — 14 сентября (ст. ст.) Воздвижению Честнаго и Животворящаго Креста Господня. В 1892 году при Бережецком храме, в отдельном здании, открылась церковноприходская школа. В первый же год были приняты на обучение семь мальчиков. Первой наставницей в Бережецкой школе стала Лидия Васильевна Сиземская[8]. С момента своего открытия школа ощущала поддержку неравнодушных земляков. Так, в 1894 году крестьянкой Анной Проворовой, проживавшей тогда в Санкт-Петербурге, было пожертвовано 306 книг 98-ми названий для внеклассного чтения.

Окружающая церковь территория никогда не была жилым местом. Дома церковнослужителей находились в некотором отдалении от храма, на Поповской горе, опоясанной вековой сосновой рощей. Рядом и по сей день бьет ключ, почитаемый в народе как святой родник целителя Пантелеймона. В давние времена воду из него брали только в праздники да батюшкам на чай. По воспоминаниям местных жителей, в день Преображения Господня очередь к источнику выстраивалась почти до самой церкви. Престольный праздник отмечался широко. Устраивали ярмарку, гуляли в бору, пекли пироги, ходили в гости. Для праздничной торговли было выстроено несколько деревянных лавок.

В Бережецком приходе по состоянию на 1851 год числилось 16 деревень и село Синяково, проживали помещичьи крестьяне «мужеского пола 592 человека, женского — 708 человек»[10]. Поскольку многих из этих населенных пунктов сегодня уже нет на карте, позволим себе вспомнить их «говорящие» названия: Куницино, Злодеиха, Горбатиха, Иванищево, Филинское, Скобеиха, Погорелки, Дор, Долматиха, Чуприно, Дуриха, Галактиониха, Матвеиха, Глазунья, Холмы, Тимониха. Крупнейшим владельцем земель, относящихся к данному приходу, являлся известный дворянский род Зубовых. Кроме них в числе собственников встречаются помещики Скуратовы, Голиковы, Лукины, Кощеевы, Ясинские.

Бережецкий приход никогда не отличался особенным богатством. Но прихожане трепетно относились к своему храму и, даже покидая родные места, старались поддерживать его достойное благосостояние. Нередки были случаи щедрых вкладов — то отставной солдат, родом из деревни Матвеиха, проживавший в Петербурге, пожертвовал священнические облачения на 130 рублей, то крестьяне из Злодеихи изготовили киот с иконой Успения Божьей Матери, то иеромонах Киево-Печерской лавры Николай подарил «Евангелие, обложенное бархатом, с серебряными позолоченными средником и наугольниками и, кроме сего, костяной осеняльный крест в серебряном золоченом окладе». И это далеко не единичные эпизоды. Благотворителям не раз выражалась признательность епархиального начальства и даже Святейшего синода.

Первые известные нам сведения о служившем в храме духовенстве относятся к началу XIX века. С 1809 года священником обретался Алексей Воробьев. После него, с 1848 года, служил Александр Ржаницин. В 1853 году всего один год (до своей смерти) священствовал его брат Николай[15]. С 1853 года настоятелем храма числился исправляющий должность благочинного Кадниковского уезда Иоанн Преображенский[16]. В 1867 — 1872 годах священником в церкви на Бережке был Клавдий Якубов. С 1872 по 1902 год в храме нес службу Александр Ростиславин — один из самых почитаемых пастырей, награжденный за отличную службу набедренником, камилавкой, скуфьей, наперсным крестом, орденом Святой Анны второй степени и избранный в 1889 году духовником духовенства IV благочиннического округа Кадниковского уезда. Не менее ревностным настоятелем был и Павел Спасский, пребывавший на этом посту с 1908 по 1915 год, «за усердную и полезную» службу пожалованный всеми наградами, положенными лицам духовного сана. За время своего служения по епархиальному ведомству он утверждался на различные должности: уездным наблюдателем церковных школ, депутатом по следственным и хозяйственным делам, духовником местного духовенства. Кроме него в начале века XX совершали служение священники: Николай Чистяков[20], Дмитрий Авениров, Александр Ярославцев.

Одним из последних священников храма пребывал архимандрит Антонин (в миру — Алексей Николаевич Яблонский), бывший настоятель Успенской Семигородней пустыни. Путь его как священнослужителя начался в 1884 году во Флоро-Лаврской Кумзерской церкви Кадниковского уезда. В декабре 1890 года отец Алексей был пострижен в монашество во Владимирской Заони-киевской пустыни архимандритом Серафимом. В 1891 году назначен казначеем Григорьево-Пельшемского Лопотова монастыря. 16 июля 1892 перемещен на должность временно управляющего Успенской Семигородней пустынью, 6 октября того же года утвержден в должности строителя пустыни. Сан игумена Антонин получил в 1896 году. В Семигородней пустыни настоятель проявил себя как ревностный попечитель в благоустройстве обители, усовершенствовании монастырского земледелия. С его именем связано активное строительство как в самой пустыни, так и в приписном Николо-Катромском монастыре. К сожалению, мы не имеем подробных сведений о пребывании архимандрита Антонина на Бережке. Какие повороты судьбы привели его туда, доподлинно неизвестно. В материалах дела о закрытии и ликвидации монастырей в губернии за 1923 — 1924 годы на страницах, относящихся к Николо-Катромскому, Лопотову и Семигороднему, читаем: «... за годы революции обитатели монастырей вели скрытую, очень конспиративно, агитацию против Советской власти... Настоятели всех трех монастырей ведут неподобающий «самим наставникам» образ жизни». После этого архимандрит Антонин служил обыкновенным приходским священником. Сохранилось лишь несколько документов, датированных 1927 — 1928 годами и подписанных им в качестве настоятеля Спасо-Преображенского храма. Судя по архивным документам, заканчивал свой земной путь «его высокопреподобие» как простой монах, не имея ни своего угла, ни имущества.

В 20-е — 30-е годы XX века Бережецкая церковь, как и все другие, переживала не лучшие времена. Неоднократно проводилось изъятие церковных ценностей, снимались колокола, усиливался налоговый гнет. Тяжелое бремя легло на плечи последнего священнослужителя — отца Геннадия. Речь шла не о соблюдении церковного уклада, а о простом выживании.

В 1922 году клир и прихожане обратились с прошениями в органы власти об оставлении при церкви серебряных вещей, необходимых при богослужении. Позволили оставить только ковчег, дароносицу и кадило. Из шести колоколов сохранили один. Труднее было с налогами. Страховка за храм и квартплата за сторожку составляли сумму, которую клиру практически невозможно было внести, а собирать деньги с верующих местные власти запретили.

По состоянию на апрель 1936 года можно с уверенностью говорить о том, что Бережецкая церковь была единственной в округе, в которой совершались богослужения, так как ближайшая к ней Васьяновская церковь в селе Ивачино, несмотря на настойчивые обращения прихожан и даже вмешательство Президиума ЦИК СССР, была закрыта в 1936 году. В марте 1937 года по решению исполкома Северного Края эта же участь постигла и храм на Бережке.

В 1938 году помещение Спасо-Преображенской церкви было передано в распоряжение Харовского райздрава для переоборудования под детский костно-туберкулезный санаторий.

Была разрушена колокольня, снесена купольная часть, а вековое кладбище по решению Харовского райисполкома от 25 ноября 1938 года сровняли с землей.

С рациональной точки зрения выбор места под санаторий был, безусловно, неслучаен — этот уголок земли сохранял свою природную первозданность: «парящие» холмы, корабельные сосны, солнечные поляны, источающие опьяняющие ароматы, многоцветие трав, живописные берега реки, валуны, от которых веет вечностью, — все это способно исцелить любую боль, телесную и душевную.

Благодаря существованию санатория, до 1980-х годов удалось сохранить церковное здание, но после ликвидации лечебного учреждения оно пришло в запустение. Восстановление храма началось с появлением в этих местах настоятеля Харовской Воскресенской церкви отца Арсения, которому удалось обратить внимание местных жителей и районной администрации на судьбу храма-мученика. Уже в августе 1996 года состоялась первая литургия во вновь возрожденной церкви Преображения Господня, что на Бережке.

Начиная с 1997 года ежегодно приезжают в Харовский район для оказания помощи в восстановлении храма участники областного историко-краеведческого лагеря «Ловитва» — школьники и студенты из Вологды, Череповца, учащиеся из Кадуя, Великого Устюга, Вашкинского и Белозерского районов. За эти годы выполнен большой объем работы: расчищена булыжная отмостка, поставлен небольшой куполок над алтарной частью, благоустроена территория около источника, в нижнем храме побелены стены, настланы полы, укреплен потолок в алтарной части. Но сделать предстоит еще очень много. Храму нужны средства, строительные материалы, рабочие руки. Хочется верить, что усилиями церковнослужителей этого храма и всех прихожан Бережок воссияет в своей первозданной красоте, а Преображение Господне коснется и наших душ, изменит их. Это и есть главное чудо.