Кабаков Иван Дмитриевич (1891-1937 г.г.) видный Советский партийный деятель, первый секретарь Свердловского обкома ВКП(б) осужден и расстрелян за вредительскую деятельность. Являясь высокопоставленным руководителем, он часто бывал в поселке Медный рудник (ныне город Верхняя Пышма) в период строительства и ввода в строй Пышминского медеэлектролитного завода. Имея 6 классов церковно-приходской школы, теоретически умело вдохновлял пламенными речами, приводил нужные цифры и факты, на практике умело выбивал фонды, завязывал дружеские отношения с видными государственными деятелями (В.Куйбышев, С.Орджоникидзе) и хозяйственными работниками.
Однако заводы Уралмаш, Нижне-Тагильский металлургический и Пышминский медеплавильный, построенные ценой неимоверных усилий трудящихся, после ввода в эксплуатацию не могли выйти на проектную мощность. Так ПМЭЗ давал 60% брака от всей выпускаемой продукции. На серьезные должности часто назначались свои люди. Для них создавались лучшие условия труда, отдыха и лечения. Только в 1933 году из бюджета области на эти нужды было израсходовано 5,6 миллиона рублей. Эти средства изымались со счетов строительства жилья для рабочих, детских садов и школ. Кроме того, по Свердловской области общая сумма невыплаченных спецпереселенцам денег составила 962 тысячи, имели место и другие финансовые нарушения. Куда шли эти деньги? Рассмотрим на примере строительства Кабаковым дачи на острове Репном Шитовского озера. Но к даче в далекой глуши нужно было построить сначала дорогу.
Новая дорога проходила по Верхотурско-Богословскому тракту мимо поселка Медный рудник, в черту города Верхняя Пышма ее часть (район 12-го километра) вошла только в послевоенное время. Дорога была режимным объектом и не предназначалась для общего пользования, в районе места, называемого Шитовской будкой (ныне поселок Половинный), поворачивала с тракта в сторону леса. Здесь была оборудована арка, проезд через которую перекрывали деревянные ворота, открывавшиеся военизированной охраной только после проверки документов. За воротами среди лесной глуши можно было увидеть несколько маленьких домиков, барак и прямую, как стрела, просеку. Вопрос, кому понадобилось нарушать вековую глушь, лишний раз не возникал, да и задавать его было некому. Всякий гражданин в строгие 30-е годы знал своё дело и лишних разговоров не вел.
На строительстве дороги использовался труд заключённых. Рабочий день, сопровождаемый стуком топоров и перезвоном пил, длился по 10–12 часов. Вручную валили вековые сосны, берёзы, ели, корчевали могучие пни. Если на пути встречалась заболоченная местность, её мостили стволами кедровых деревьев. На строительстве дороги не использовали никакой техники, брёвна люди таскали на себе. Измученные непосильным трудом и болезнями, заключённые-строители часто умирали. Хоронили их тут же, не обозначая могилу даже холмиком. За отказ от работы и прочие провинности – расстрел. Сколько таких безымянных могил оставляли после себя строители, никто не считал. Так дорогу-стрелу усеяли человеческие кости.
Дёшев был труд заключённых, но от ослабленных людей многого не добьёшься. Нужны были и свежие силы. Потому помогали строить дорогу вольнонаёмные – женщины из молодого тогда посёлка Красный Адуй. Вскоре результат их тяжелейшего труда стал служить прихотям для избранных: до-рога, прозванная в народе Кабаковской, дошла-таки до озера Шитовского .
Как ни старался первый секретарь обкома И.Д.Кабаков скрыть от людских глаз путь на свою дачу, его в одном месте пересекала-таки другая дорога, называемая в народе «ледянкой». Своим возникновением она была обязана строящемуся Пышминскому медеэлектролитному заводу – одному из первенцев отечественной цветной металлургии, и решала проблему доставки леса на стройплощадку с лесных участков. Вблизи посёлка Медный рудник лес был уже вырублен, и потому заготовки велись за озером Балтым и в районе поселка Красный Адуй.
Описание дороги и уникальных мест, куда она вела, мы знаем по сохранившимся записям земляка, краеведа и большого любителя природы Николая Сергеевича Кулакова. Николай Сергеевич жил и работал в Верхней Пышме. В девяностые годы он решился опубликовать в городской газете «Красное знамя» интереснейшие воспоминания о том, как, будучи пятнадцатилетним подростком, вместе с отцом проехал по Кабаковской дороге летом 1947 года.
При обследовании южной части острова Репный Николай Кулаков вместе с отцом наткнулись на большой фундамент. Было такое впечатление, что некогда стоявшее здесь здание словно испарилось. Только поломанные рядом деревья свидетельствовали о том, что здесь использовалась техника.
Ответ, как выяснил Николай Сергеевич после, оказался весьма прост. В последнюю военную зиму на остров Репный явились служащие Уральского военного округа. Они аккуратно разобрали стоявший на этом месте дом, частями по льду на лошадях доставили его на берег, а далее танками перетащили на озеро Балтым, где собрали заново. В народе судачили, что это было сделано по велению самого маршала Георгия Константиновича Жукова. Правда, хорошо известно, что Жуков появился в Свердловске в качестве командующего округом лишь три года спустя, зимой 1948-го.
Маршал Жуков, действительно, проживал на этой даче после войны. Дача охранялась со всех сторон: к ней нельзя было подступиться ни с воды, ни с суши. Николаю Кулакову в те годы один раз довелось перевезти Г.К.Жукова на моторке к даче, и заодно осмотреть ее. Дом, по его воспоминаниям, оказался невероятно красивым как снаружи, так и внутри.
Но этот красивейший дом в 1930-е гг. служил дачей не И.Д.Кабакову, а одному из его приближённых. По воспоминаниям Н.С.Кулакова, в 1947 г. заросшими липовыми аллеями им с отцом удалось пробраться к пепелищу, оставшемуся на месте настоящей Кабаковской дачи. Далее цитирую Кулакова: «К даче примыкает большущая открытая терраса с бетонными ажурными ограждениями и красивыми бетонными столбиками с цветочными чашами. На некоторых столбиках-постаментах остатки каких-то скульптур. Восточная часть дачи стоит на высоком фундаменте, отделанном серым гранитом. С террасы несколько выходов к аллеям, которые теряются в зарослях острова.» .
Дальнейшую судьбу красавицы-дачи Николаю Сергеевичу удалось прояснить у старожила Николая Ивановича Корешкова, чей отец родился на Шитовском озере, прожил там жизнь, работал егерем. Надёжней такого источника информации о судьбе настоящей дачи Кабакова, пожалуй, найти уже невозможно.
Здание это сгорело много раньше другого, перенесённого на Балтым, ещё в военные годы. Дело в том, что во время войны на бывшей Кабаковской даче находился детский дом для ребятишек, потерявших своих близких. Когда дети и воспитатели катались на лодках-дощатках вокруг острова, деревянная дача вспыхнула и сгорела в одно мгновенье громадной свечой. Тушить в такой дали и по бездорожью было некому.
Была и третья дача, принадлежавшая еще одному кабаковскому соратнику. Вот её-то восьмигранная башенка со шпилем, островерхая крыша и стрельчатые окна дожили до окончания XX века. Она размещалась в северной части острова и была описана несколькими авторами одними и теми же словами, и даже, несмотря на закрытость острова, была сфотографирована.
В 1950-е гг. эта бывшая дача была передана в распоряжение Областной потребкооперации, которая обустроила в ней Дом отдыха. Со временем, где-то уже в 1970-е гг., Дом отдыха перестал существовать.
«Забвение красоты» – так называлась статья журналиста Майи Давыдовской, появившаяся в газете «Красное знамя» летом 1993 г. После публикации воспоминаний Н.С.Кулакова она посетила остров Репный вместе с председателем Верхнепышминского городского спорткомитета В.М.Бакшеевым и председателем Комитета по охране природы А.А.Полуэктовым. И вот как Майя Давыдовская описывает результат этого забвения: «Мы поднялись на громадную террасу и через центральную дверь очутились в просторной гостиной. И как шок, обидный неожиданный удар – унылые буровато-красные обои, крашеный ободранный пол, железные койки, мусор, клочья пенопласта. Мы застали картину запустения и гибельного обветшания. Вместо следов рельефного орнамента, изразцовых стен здесь по-всюду свисали грязные лохмотья синтетического линкруста.»
К началу 1990-х гг. на острове сохранилась лишь одна дача, в которой некогда располагался Дом отдыха. Публикация в марте 1993 г. в двух номерах газеты «Красное знамя» воспоминаний Николая Сергеевича Кулакова всколыхнула интерес к этому уникальному месту. Первый заместитель главы администрации Верхней Пышмы В.А.Лешков сообщил редакции газеты о перспективах использования дачи в качестве базы отдыха верхнепышминцев, для чего необходимо было осуществить передачу острова из ведения Облпотребсоюза в собственность города, и уже в дальнейшем провести дорогостоящий капитальный ремонт находящегося там здания.
Всё дело в том, что в 1953 г. остров Репный был передан в распоряжение Облпотребкооперации, которой и принадлежал Дом отдыха. Администрация Верхней Пышмы пыталась через арбитраж решить вопрос о прекращении права пользования Облпотребкооперацией землями острова Репный. Однако вопрос был решён не в пользу тех, кто неравнодушен к судьбе малой родины. После этого городская администрация предприняла ещё две попытки спасти уникальное здание и земли Кабаковской дачи, но и они оказались безуспешными.
Тем временем, в одну из летних ночей бывший Дом отдыха – последний терем Репного острова, сгорел. Навсегда исчезла редкая красота, сотворённая руками мастеров-умельцев. Сегодня это место постигло полнейшее запустение. Только развалины бывшей некогда роскошной лестницы, едва уловимый контур липовых аллей и хорошо видимая с высоты острова просека, та самая дорога-стрела напоминают посетителям о прежних временах.
За помощь в сборе материала для данного очерка благодарю кандидата исторических наук, сотрудника РАН Андрея Сушкова, работников городского исторического музея Верхней Пышмы (А.С.Маракова), Центральной городской библиотеки (Н.В.Богдан), городского архива (В.В.Вялова).
Комментарии