"Не жалею, не зову, не плачу"

Едва приметная тропинка поднимается по крутому склону Писанного Камня прямо к резному крыльцу большого красивого дома. Вглядывается этот дом своими прозрачными окнами с самой вершины древней скалы в глубину соснового леса, вздымающегося сплошной стеной с противоположного берега. Смотрится в свое отражение в тихих волах небольшой речки Ирбитки.

А живет в доме том щедрый, бескорыстный человек тихого нрава, доброй души, под стать окружающей природе, Костылева Зинаида Егоровна.

Всю жизнь работала она в лесном хозяйстве, на лесоподсечке. Была единственной женщиной - вздымщицей не только в бригаде, а на всем участке. Работа эта тяжелая: целый день с 5 утра и до самых сумерек, в жару или дождь ходить по лесу и делать насечки на соснах, чтобы смола по ним в воронки стекала. Поэтому и трудились на такой работе в основном мужчины. А зимой она окорять ходила: надо деревья к вздымке подготовить, снять кору, очистить. Непросто это. Попробуйте обойти 2-3 квадратных километра с инструментом на плече, в резиновых сапогах летом, несмотря на жару, и по непролазным сугробам зимой. А комарье как донимает в летнее время. Терпение и силы нужны не женские. Руки от усталости ломит, суставы ноют. Но ни разу не пожаловалась она на трудности.

К работе всегда относилась добросовестно. Не за награды, а за совесть старалась. Ради общего дела прилагала усилия. Много тогда требовалось стране живицы, смолы значит. В советское время жили, привыкли жить девизами пятилеток. Идеалам коммунизма были верны. Не одна Зинаида старалась - все люди на участке усердно трудились на благо нашей страны. Но только ей всегда удавалось сдавать пятилетние нормы досрочно. Во всем Красногвардейском химлесхозе одна она была вздымщица - передовица. Да и как не стараться, когда начальником на участке был собственный супруг. Понимала она, что не сможет Анатолий Кузьмич с других выполнение плана требовать, коли своя жена успевать не будет.

За то и медалей у нее куча хранится, все на один вымпел пристегнуты, среди них даже Орден Ленина красуется. За добросовестный труд и постоянные успехи в соцсоревновании награждали ее и путевками в дома отдыха и поездками на слеты передовиков. А однажды крупную денежную премию вручили. Но не такой человек, Зинаида Егоровна, чтобы выделяться среди остальных, не могла обидеть коллег по работе, ведь все трудились на благо общего дела. Поэтому и перечислила всю премию до копеечки на счет одного детского дома: "Пусть сироткам игрушки да конфеты купят, они и так судьбой обижены".

Не любит она в роскоши жить, никогда к этому не стремилась. Вот и в доме у нее все скромно, без излишеств. Есть мебель - хорошо, нет и не надо. Ко всем удобствам с такой точки зрения относится.

Зинаиде Егоровне 81 год. Но и после выхода на заслуженный отдых, не сидит, сложа руки: хозяйством занимается. А хозяйство поначалу большое было: коровы, свиньи, куры. Даже ворона во дворе, в клетке, жила, разговаривать умела, крыло кто-то ей перебил, летать не могла. Младший сын принес ее домой, выхаживал, обучал. Это сейчас только девки остались (это она так ласково курочек называет.) А еще сад с яблоньками, вишнями, да клубникой и огород, в котором и огурчики, и помидорчики, и картошечка. И все вовремя прополото, окучено и взрыхлено. А варенье, какое из клубники варит! Ешь и оторваться не можешь.

Хоть и пожилой человек она уже, а память у нее отменная: в день рождения всегда поздравит и подарочек, пусть и скромный, но обязательно подарит. И никогда ничего не просит взамен. Иногда, даже неловко становится. И вот понимаешь, какой бескорыстной души человек, наша тетушка Зина.

И, кажется, что нисколько не старится она. Нечастные встречи наводят на такие мысли. Смотришь на нее вроде все такая же бодрая, не унывающая, улыбчивая. Все также по-девичьи, назад, повязан платок. Видимо, привычка молодости, а может нежелание старится, ведь жизнь давала понять, что только молодая, энергичная, здоровая нужна она мужу, детям и делу, которое выбрала по себе. И только, когда внимательнее вглядываешься в черты лица, понимаешь, что и для нее время не остановилось: все глубже морщинки, все белее волосы. А какой красавицей она была в молодые годы! Единственная из трех сестер, у которой нет взгляда исподлобья, характерной черты лица, присущей остальным двум. Лицо круглое, чистое, румяное, взгляд открытый, добрый и своеобразная привычка смеяться.

И ни разу никто не видел ее слез, хотя судьба преподносила немало неприятных, иногда трагических сюрпризов. Воля ее как будто крепче становится, закаляется в несчастьях и проблемах, как сталь. У сыновей неприятности - никогда не осудит, выручит, поможет, чем только сможет. Мужа и сына младшего похоронила - и держится. Даже в детстве, упадет, бывало, разобьет до крови коленку, встанет, зубы стиснет, а ни одной слезинки не уронит. Но не значит это, что не больно ей. Больно, иногда так больно, что иной с ума бы сошел от горя, а она только ссутулится немного, с лица спадет, кожа посереет, а не всплакнет даже. А потому что не привыкла она боль свою, душевную ли, физическую на показ выставлять. Не терпит, видимо, жалости к себе. И других не жалеет, а молча возьмет и сделает доброе дело для человека, да не ради благодарности, а по доброте душевной, потому что в характере это заложено.

- Много ли толку от жалости - то, словами разве поможешь, поди, да сделай, - ответит иной раз на замечание.

Уважают ее люди за эти качества. У кого ни спроси, никто плохого слова про нее не скажет. Никого, сколько живет на сете, ни словом, ни делом не обидела. Но и не лицемерит: не прав человек - скажет, но скажет твердо, уверенно, но без злобы, презрения.

Прожила большую половину жизни и ни разу ни о чем не пожалела. Вернуть все назад, такую же судьбу бы выбрала? - спросишь у нее. - Такую же, - отвечает.