Родное Чернево

Территория нашего края активно стала заселяться в 15 - 16 веках.

Так село Чернево, которое впервые упоминается в 1532 году, принадлежало Патриаршим вотчинам. В документах сведения о Черневе встречаются в конце 16 века. Это были дворовые земли, затем пожалованные двум знатным людям Н.С. Путилову и В.Я. Волынскому за участие в защите Москвы от польского королевича Владислава в 1619 году.

В середине 17 века у потомков Волынского Чернево приобретает Патриарх Никон, и село, в итоге, становится собственностью Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Патриарх лично контролировал ход строительства обители. Он мечтал уподобить подмосковные земли окрестностям Иерусалима и многим прилегавшим к монастырю сёлам дал библейские названия. Чернево стало Назаретом; так называлось место, где, согласно Евангелию, прошли детство и юность Иисуса Христа.

После лишения Никона патриаршего сана Чернево осталось в собственности Ново-Иерусалимского монастыря, строительные работы в котором продолжались. Надзор за строительством взяла на себя царевна Татьяна Михайловна, родная сестра государя Алексея Михайловича. Не забывала она и про монастырские вотчины. В 1690 году на ее средства в Черневе вместо деревянной Никольской церкви был возведен каменный храм Успения Богородицы.

В Черневе, по дороге на богомолье в Новый Иерусалим, останавливались царские особы. Для встречи знатных гостей здесь был устроен путевой дворец. В 1749 году императрица Елизавета Петровна останавливалась в селе Чернево - 15 июля, возвращаясь из монастыря, изволила кушать и ночевать в хоромах. 16-го июля послушала обедню в Успенском храме села Чернево, потом, пообедав и отдохнув, изволила продолжить шествие в Москву.

2-го сентября императрица по пути в Воскресенский монастырь ещё раз останавливалась в Черневе. 6-го сентября, по возвращении из монастыря, изволила кушать и ночевать здесь. Елизавета Петровна в 1759 году распорядилась перенести из Нового Иерусалима один из своих путевых дворцов, но по состоянию здоровья сюда уже не заезжала.

В мае 1763 года по пути в Новый Иерусалим этот дворец посетила Екатерина II, преодолев вместе со своей свитой пешком путь от усадьбы князя В.М. Долгорукого в Губайлове до села Чернево. Здесь монахи встречали ее хлебом - солью. Екатерина провела день в Черневе, развлекаясь царской охотой, а затем отправилась в монастырь.

Два дня спустя, на обратном пути, она вновь останавливалась здесь во дворце, с кавалерами и дамами изволила забавляться в карты.

В таком, вот, историческом селе мне суждено было родиться в октябре 1937 года. До 1930 года еще по-прежнему на колокольне Успенской церкви звучали колокола, прихожане молились, а отец Николай крестил детей, провожал людей в последний путь. В престольный праздник 28 августа в Черневе шумела ярмарка. На площади перед церковью ставились балаганы, съезжались торговцы, тут же качели, карусели, шарманка, попугайчики вытаскивали лотерейные билеты. Моя мама рассказывала, что праздник Успения был для всех самый любимый, так как в этот день продавали калачи и все дети могли поесть белого хлеба.

В 30-х годах началось раскулачивание и набирало силу общество «воинствующих безбожников». В поисках драгоценностей не останавливались перед вскрытием склепов, могил. А к священнику неоднократно приезжали «незваные гости» бросали его в сани и увозили, потом отпускали через несколько дней и вновь забирали. С наганом батюшку припирали к стенке, заставляя отречься от церкви. В конце концов всю семью выгнали из дома. Они зимовали в сарае. Но службу отец Николай продолжал и от Бога не отрекся. В 1938 году меня крестили в Успенской церкви. И в этом же году власти храм закрыли. Но после полувекового перерыва вновь зазвучало слово Божие в церкви Успения Пресвятой Богородицы. Свершилось чудо, на которое не переставал надеяться батюшка Николай Александрович Воронцов.

Около Успенской церкви похоронены моя бабушка и дядя. Тётя Шура часто, сидя у окна дома, смотрела на могилу матери и плакала. У дедушки с бабушкой было пятеро детей – два сына и три дочки. Действительно, семь «я», всех надо кормить, одевать, одевать… Дед завел большое хозяйство: коровы, овцы, куры и большой огород. Все это требовало большого крестьянского труда. Самое трудное - заготовка сена на зиму. Траву косили на княжеском поле, потом сушили, сгребали. Дети на себе таскали вязанки… Дед был очень строгий, с детства приучал к труду, порядку, честности, ответственности и никакого разгильдяйства. Дед был строг во всем. За обеденный стол садилась сразу вся семья. Суп или щи наливались в большую обливную миску, ели деревянными ложками. Пока дед не стукнет ложкой по краю миски - это означало можно брать мясо.

Моя тетя Шура всегда мне говорила - надорвались мы в детстве. Тетя Катя ездила в Москву продавать молоко - два бидона по 10 литров наперевес, и - пешком от Чернева до станции Павшино. Впоследствии у нее грудная клетка почти соединилась с позвоночником. Но пришла коллективизация, конфисковали коров, овец. Дед вступил в колхоз, работала и моя мама Евдокия в колхозе, где за хорошую работу была награждена ватным атласным одеялом, которое долго прослужило.

Дом мой отчий совсем недалеко от Черневского пруда, который, по рассказам деда, был выкопан еще в начале 20-го века. Из пруда брали воду для скотины и хозяйственных нужд. Я в детстве купалась в нем и на пригорке загорала. Вокруг пруда был совсем другой ландшафт. В 60-е годы посреди пруда ставили ёлку на Новый год. Потом сообща наряжали и с гармошкой встречали праздник.

До сих пор стоит у Черневского пруда часть моего отчего дома, построенного дедом Бабарцевым Алексеем Прохоровичем. Династии Бабарцевых уже более 150 лет. Годы идут, почти все родственники мои умерли. Осталась одна двоюродная сестра и дочь двоюродного брата, у которой есть сын по фамилии Бабарцев, по имени Константин. Так что, продолжатель рода есть. Но хочу заметить, что три дочери деда, выходя замуж не поменяли фамилию и были Бабарцевы.

Послесловие

Никогда не устану повторять я: «Люблю Чернево, здесь родился дедушка, мои дяди и тёти, двоюродные сёстры и братья, моя любимая мамочка и я».

При любой возможности я приезжаю в Чернево, но деревни нет, осталось несколько домиков, которые выглядят убого на фоне громадных домов. Да, теперь это большой микрорайон Чернево города Красногорск. Приезжая, иду в родную церковь Успения Пресвятой Богородицы. Оставляю записочку о покоении всех родных и, конечно, о здравии всех живущих. Ставлю свечки, подхожу к иконам и молюсь, молюсь. В церкви сажусь на лавку и подолгу сижу. Мне здесь хорошо, чувствую себя вольной птицей. Из церкви иду к пруду, сажусь на лавочку и представляю, как моя мама идёт за водой с вёдрами, чтобы дать попить скотине.

Ещё у меня любимое место — Княжова гора, которая с трёх сторон окружена лесом и спускается к речке Баньке. Сейчас гору загородили высотными домами, цивилизация берёт своё.

Уходя от любимых мест, мне становится легко, как будто повидалась с родными, которых давно нет.