Родные люди

«Эрика, родной мой человек. Я столько лет искала вас. Сегодня у меня самый счастливый день. Огромное спасибо за письмо и бесценные фотографии. Наконец-то я смогла увидеть лицо своего родненького невинно пострадавшего папулечки…». Такое письмо из Ленинградской области Э.Р. Кениг получила в начале 2000-х годов от двоюродной сестры, о существовании которой даже не предполагала.

У Эрики Рихардовны долгие годы хранился снимок 1906 года, на котором её отец, Рихард Иванович – еще младенец, на руках у своих родителей, рядом с бабушкой и дедушкой. Время не стерло с фото того благополучия, которым светились серьезные, но счастливые лица.

Без вины виноватые

Налаженную жизнь крепкой трудолюбивой семьи Кениг исковеркала война. В 1941 году, после известного Указа Президиума Верховного Совета СССР, согласно которому всех немцев Поволжья надлежало срочно переселить в Сибирь, на Алтай или Казахстан, семья Рихарда Ивановича покинула родной Саратов и оказалась в Новосибирской области. От родного брата Вилли, уехавшего еще в 1934 году на Дальний Восток, ни он, ни его родные давно не имели вестей. Предположили, что и его не обошла та горькая участь, которая ожидала большинство советских немцев.

Лишенные имущества, гражданских прав, многие репрессированные лишились и своей семьи. Рихарда Ивановича тоже разлучили с родителями, с женой и тремя детьми и отправили трудармейцем на Урал, на строительство гремячинских шахт. Ему понадобился не один год переписки с различными инстанциями, просьб и уговоров, чтобы, наконец, разрешили привезти семью в необжитый суровый край.

По законам военного времени

Гремячинская стройка стала одной из многих, куда тоталитарная система отправляла тысячи заключенных, спецпереселенцев, трудармейцев в качестве бесплатной рабочей силы. Начать освоение Гремячинского угольного месторождения планировалось еще в 30-е годы прошлого века, но вначале решили проложить дороги, построить дома и только потом закладывать шахты. Планы перечеркнула Великая Отечественная война: Донбасский и Подмосковный угольный бассейны были захвачены фашистскими оккупантами; промышленность требовала угля. Осенью 1941 года Государственный Комитет Обороны принял решение – в кратчайшие сроки освоить Гремячинское угольное месторождение и скоростными методами построить шахты.

В уральскую тайгу один за другим прибывали эшелоны с немцами Поволжья, жителями Средней Азии – представители 41 национальности участвовали в строительстве Гремячинска. Суровые зимы, непосильный труд, недоедание, моральное унижение свели в могилу десятки тысяч из этих людей. Это была трагическая и одновременно – героическая страница в истории Гремячинска. Тачка, лопата, лом, кувалда – такими были орудия производства. Но уже в декабре 1942 года, через восемь месяцев после закладки, первая шахта вступила в строй. В тяжелейших условиях военного времени первостроители заложили и освоили восемь шахт! Создали крупный рабочий поселок, который уже в 1949 году стал городом – наверное, единственным в стране городом, рожденным в годы Великой Отечественной войны. «Рождёный в грозу», – как о нём говорят сегодня.

На судьбу не роптали

Семья Кениг жила сначала в землянке, потом в барачной комнате в 15 квадратных метров на восемь человек, позже обзавелась своим домом. Рихард Иванович, по образованию учитель математики, работал на строительстве шахт, затем его перевели в бухгалтерию. А когда в строящемся поселке открылась первая школа, стал одним из первых ее учителей. Одним из лучших учителей на десятилетия! Педагогике он посвятил 45 лет.

«Родители не роптали на судьбу, не злобствовали, – вспоминает его дочь Эрика Рихардовна. – В наш дом, где кроме меня было три брата (Рудольф, младший в семье, родился уже в Гремячинске, в 1946 году), приходило много детей. Приходили потому, что здесь была доброжелательная обстановка, было у кого попросить помощи в учебе. А еще, наверное, потому, что мама, Софья Александровна, несмотря на голодное время, всегда каким-то образом исхитрялась подкормить ребят, чем-нибудь угостить.

Старшие братья пошли работать рано: Гельмут в 16 лет, Рихард – в 15.

Расспрашивать родителей о прошлом было не принято, они не охотно говорили на эту тему. Я знала о младшем брате отца, Герберте. Лишь спустя годы он смог приезжать к нам в Гремячинск. А про еще одного брата Вильгельма ничего не знала. Помню, однажды среди старых семейных фотографий увидела снимок красивого молодого человека в шлеме лётчика.

– Кто это? – спросила у папы.

– Это мой средний брат Вилли, – кратко ответил он.

Больше ему, действительно, нечего было добавить».

Вилли

Он окончил Саратовский сельхозтехникум и в 1934 году уехал на Дальний Восток. Там увлекся авиацией, отслужил в армии, женился. Они с супругой ждали ребенка, когда Вильгельма Ивановича арестовали. Алла родилась 10 сентября 1938 года. 20 октября Вилли был расстрелян. Не узнал, что на свете осталась его кровиночка. Мама Аллы сделала все возможное, чтобы оградить себя и дочь от связи с «врагом народа» (можно ли ее за это осуждать), сумела сделать дочке новую метрику, вышла замуж и записала Аллу на фамилию нового мужа. Он очень хорошо относился к девочке, та и подумать не могла, что она ему не родная.

В 1991 году, когда вышел Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», мать рассказала женщине правду о ее рождении. «Это был шок! – вспоминала Алла Тимофеевна. – Более полувека скрывали от меня эту тайну. Я решила найти отца. Почему-то очень верилось, что он жив и просто ничего не знает обо мне».

В поисках утраченного

Начала поиски. Узнала, что В.И. Кениг был расстрелян (потом, конечно же, посмертно реабилитирован) в Уссурийске, похоронен там же, на старом кладбище. Алла Тимофеевна поехала туда, но найти могилу родного человека было уже невозможно. Повесила венок на первый попавшийся безымянный крест, стоящий над могильным холмиком. И решила обязательно отыскать родственников отца.

На поиски ушло более 10 лет. Писала в адрес программы «Жди меня», обращалась во многие области страны, однако всюду получала ответ: «В списках не значится». Также по шаблону дважды отвечал центральный архив Министерства обороны. Делала запрос в посольство Германии: думала, что родственники выехали туда, как и многие немцы в начале 90-х годов. Когда уже, было, отчаялась, пришло письмо из Московского информационного центра, посоветовавшего продолжить поиски родных в Перми. До встречи оставалось совсем немного.

Всем невзгодам вопреки

На пермском железнодорожном вокзале Аллу Тимофеевну встречал двоюродный брат Гельмут Рихардович. Вновь обретенную сестру он привез в Гремячинск, где их ждали брат и сестра, люди в городе известные и очень уважаемые.

Старший, Гельмут Рихардович, – профессор, кандидат технических наук, член-корреспондент Академии аграрного образования, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации. Его путь в науку не был легким. После окончания школы в 1950 году юноша очень хотел поступить на горное отделение технического факультета Молотовского университета, поскольку с работой в шахте был знаком не понаслышке. Но, не судьба – справка спецпоселенца, выданная вместо паспорта, оказалась решающим аргументом – в университет его не приняли. А в сельскохозяйственный институт с результатами вступительных экзаменов взяли на факультет инженеров землеустройства. Гельмут окончил его с отличием, уже через год был избран по конкурсу на должность ассистента на кафедру общего земледелия Пермского сельхозинститута. Совмещая преподавательскую и научную работу, поступил на заочное отделение аспирантуры Московского гидромелиоративного института. Успешно защитил диссертацию. В 1971 году стал заместителем декана, доцентом кафедры экономической кибернетики только-только созданного экономического факультета. В 1988 году избран по конкурсу профессором кафедры общего земледелия и деканом агрономического факультета, трудился в должности декана не одно десятилетие. На протяжении 56 лет работы в сельскохозяйственном институте, впоследствии академии, до последних дней жизни вел научную работу, даже на девятом десятке своих лет продолжал читать студентам лекции. Его не стало в 2012 году. Но его имя и краткие биографические данные есть в книге «Профессора и доктора наук в области землеустройства и земельного кадастра» о выдающихся ученых-землеустроителях России. А в 2013 году для особо отличившихся студентов факультета «Землеустройства и кадастров» Пермская сельхозакадемия учредила повышенную стипендию имени Г.Р. Кенига.

Его брат Рихард Рихардович более 40 лет проработал на гремячинских шахтах, имеет немало заслуженных ведомственных наград.

Их младший брат Рудольф посвятил свою жизнь искусству. После школы, окончив три курса политехнического института и отслужив в армии, поступил в музыкальное училище. В последние годы жизни был солистом Днепропетровского оперного театра.

Эрика Рихардовна, как и ее отец, стала учителем математики. Окончила педагогический институт и 42 года проработала в школах города. Считалась, и до сих пор считается одним из сильнейших педагогов-предметников. Многие гремячинские юноши и девушки благодаря ей получили хороший старт в большую жизнь, многие ее ученики до сих пор поддерживают с ней отношения, приезжают в гости.

Родная кровь

Воссоединившиеся члены семьи Кениг были рады встрече. Сестры Алла и Эрика не могли не обнаружить сходства во внешности, хотя не внешняя похожесть делала их родными, а, наверное, в первую очередь, то глубокое уважение к своим родовым корням, которое присуще всем членам этой семьи. Уральцы благодарили вновь обретенную сестру за настойчивость, с которой она искала встречи со своими близкими, за почтение к своему роду. Алла Тимофеевна, пока жива была, не раз приезжала в Гремячинск к ставшим такими родными людям.

Прошло более семи десятков лет с тех пор, как гремячинская земля неласково встретила семью Кениг – время было такое. Но они полюбили эту землю, не изменили ей, не уехали. И столько хорошего привнесли – не каждому коренному жителю так удается.

Подписи к фото:

1. Иван Григорьевич и Елизавета, родители Рихарда Ивановича, на родине в Саратовской области во время проживания в селе Унтервальден (ныне Подлесное) Саратовской области Автономной республики немцев Поволжья. Иван Григорьевич работал механиком на мельницах, плавал судовым механиком на буксирных пароходах по Волге. Жена его, Елизавета, была домохозяйкой.

2. Рихард Иванович с супругой Софьей Александровной. Такими они были, когда поженились в селе Унтервальден (ныне Подлесное) Саратовской области Автономной республики немцев Поволжья.

3. Рихард Иванович с супругой Софьей Александровной. Такими их знали и помнят гремячинцы.

4. Семья Кениг в первые годы жизни в Гремячинске, 1948 год.

5. Школа № 9, в которой 30 лет учительствовала Эрика Рихардовна и которой уже нет на карте города.

6. Четверо детей Кениг: Рудольф, Эрика, Гельмут, Рихард.

7. Рихард Рихардович, проходчик шахты № 62, после смены с друзьями, справа в верхнем ряду. Фото начала 70-х годов.

8. Эрика Рихардовна, учитель математики. Фото середины 80-х годов.

9. Эрика Рихардовна с выпускниками прошлых лет на городской площади, 2010 год. Для очень-очень многих гремячинцев она по-прежнему любимый учитель.