Хранитель памяти, ты все оставил людям…

Родился А. К. Булич 13 (26) апреля 1869 года в дер. Кушниково, в семье потомственного дворянина Константина Никитича и его супруги Веры Петровны, урожденной Сергеевой. В браке она подарила мужу семерых детей: Сергея (1859), Ольгу (1860), Петра (1863), Татьяну (1866), Александра (1869), Надежду (1872) и Константина (1876).

Александр был крещен в Богоявленском Соборе пригорода Старошешминска 16 апреля того же года. Воспреемниками (крестными) новорожденного стали священник Богоявленского Собора Дмитрий Васильевич Лихачев и жена отставного подпоручика Василия Васильевича Шалыгина – Капитолина Семеновна.

Фамилия Буличей была широко известна в Казани и за ее пределами, многие представители рода были выпускниками Казанского Императорского Университета, получив блестящее образование. Состояли в родстве с передовыми учеными умами России: православным философом Петром Яковлевичем Чаадаевым, основателем органической школы химии Александром Михайловичем Бутлеровым, основоположником российской офтальмологии профессором Казанского Университета Эмилианом Валентиновичем Адамюком.

Дед по отцовской линии – Никита Иванович Булич, происходил из дворян Черниговской губернии. В 1821 году в составе канцелярии С. Т. Батенькова, управлявшего X округом путей сообщения при Сибирском генерал-губернаторе М. М. Сперанском, он был направлен на ревизию в город Курган, где обзавелся семьей. У него было пять сыновей: Николай, Степан, Александр, Константин и Павел. В 1828 году Буличи переехали из Кургана в Киев. В 1832 году Никита Иванович Булич овдовел, в 1835 году переехал в Казань, где служил секретарём жандармского начальника.

Отец – Константин Никитич Булич (1828-1902) так же был выпускником Казанского Императорского университета. В 1871-1874 гг. занимал должность Чистопольского и Мамадышского уездного предводителя дворянства, затем служащего департамента уделов. На 1877 год среди имущества семьи числился дом в Казани и по 500 десятин земли в деревнях Кушниково и Приютовке. Помещики Чистопольского уезда в большинстве своем не были крупными землевладельцами, надел мелкопоместных дворян варьировался от 8 до 100 десятин. Большинство, как Константин Никитич, составляли золотую середину, их наделы от 200 до 1000 десятин. Владения крупных землевладельцев начинались от 1000 десятин и выше. Среди них, например, землевладения приближенного к императору графа Андрея Владимировича Блудова (5826 дес.) в селе Новотроицком, и супруги премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина – Марии Александровны, урожденной Нейтгарт (8036 дес.) в селе Чулпаново Чистопольского уезда.

Александр Константинович жил и воспитывался в либерально настроенной научно-профессорской среде. Во время гимназических юношеских лет был под сильным влиянием своего знаменитого дяди – Николая Никитича Булича (03.02.1824 – 24.05.1889). Историк русской литературы, член-корреспондент Императорской Академии наук, магистр философских наук, доктор славяно-русской филологии, профессор и ректор Императорского Казанского университета, и известный либерал-общественник 40-х гг. XIX в. Он был близко знаком с Герценом и Чернышевским, состоял корреспондентом Герценского журнала «Колокол», был членом тайной организации «Студенческая библиотека КУ».

В 1892 году А.К. Булич окончил естественнонаучное отделение Казанского Императорского университета, уехал в С. Петербург, поступил на службу в Лесной институт, где состоял в должности второго ассистента на кафедре ботаники академика Бородина. В студенческие годы его считали подающим надежды начинающим ученым, так как он писал весьма интересные научные статьи, посвященные природе нашего края. Но в столице карьера молодого ученого не сложилась, в 1895 году он вернулся в Чистополь, где поступил на земскую службу начальником участка. Проживал в селе Петропавловская слобода Новошешминской волости Чистопольского уезда.

В 1901 году, получив наследственный выдел от отца, Александр Константинович приобрел имение при сельце 1-е Кушниково, с небольшим земельным наделом в 375 десятин. Заниматься сельским хозяйством ему было некогда, из рабочей силы имелись один кучер да два работника, поэтому вся земля сдавалась в аренду. Земская служба отнимала очень много времени, должность была хлопотной. Приходилось вести бесконечные судебные тяжбы крестьян, решая гражданские и уголовные дела. Также Александр Константинович был попечителем Кушниковского сельского училища.

Находясь на должности начальника участка, Булич стал защитником и покровителем политических кружков эсеров, тайно действующих в пригороде Старошешминска и Шереметьевке. И чуть было не поплатился за спасение Старошешминской организации, обнаруженной в 1906 году, во время приезда губернатора Стрижевского. Пришлось спешно продать имение по крайне заниженной цене и бежать из губернии. В 1909 году поступил на первую попавшуюся службу, в Пермский крестьянский поземельный банк, сначала в Тульское, а затем Саратовское отделение, где жил до Октябрьской революции.

В конце 1917 года он вернулся в Чистополь, уже не опасаясь преследований со стороны старой власти, работал мелким служащим в кооперативе. Но судьба сыграла с ним злую шутку: и при власти большевиков он стал лишним в новом обществе. Теперь, за его спиной, презрительно говорили: «из бывших». Выжить в новых условиях «бывшим» было крайне сложно, новая власть сделала все для того чтобы они ни на минуту не забывали о том, что являются здесь чужаками. Найти работу классовым врагам было сложно, приходилось «выживать» исходя из своих собственных знаний и умений. Повезло тем, кто владел иностранными языками и имел гуманитарное образование. Им удавалось найти применение своим знаниям в сфере образования.

Весной 1919 года Чистополь заняли колчаковцы, но задержались в наших краях ненадолго, вскоре были выбиты из города и уезда в ходе масштабного контрнаступления Красной Армии. Из-за опасений за жизнь семьи, Булич покидает город вместе с отступающими частями Восточного фронта. С белыми он дошел до Сарапула, затем приехал в Пермь, где возобновил службу в Пермском поземельном банке. В январе-феврале 1920 года отступление белых продолжилось дальше, на Восток. Несмотря на возможные тягостные последствия со стороны новой власти, Александр Константинович принимает решение о возвращении в Чистополь.

Из показаний уголовного дела:

«… В Сибирь, в мае 1919 года я ушел из Чистополя вследствие личных преследований меня со стороны разных лиц и вывешенных накануне дня моего ухода на улицах Чистополя плакатов «Смерть интеллигенции!» и «Да здравствует красный террор!» и распространившихся прочих тревожных слухов о беспощадной расправе. Ушел я с целью прожить тревожное переходное время в месте родины моей жены – селе Кутема, но из дер. Владимировка Изгарской волости был направлен разъездом белогвардейской конницы на Ерыклинский тракт, с разъяснением, что Кутема занята красными войсками и что следует идти на Ерыклы. Беженцев удерживали под обманным предлогом скорого возвращения в Чистополь, а потом погнали по направлению: Ерыклы, Большая и Малая Сосновка, Тетвель, Нератовка, приг. Заинска, Елабуга, Сарапул…».

После приезда он был направлен в распоряжение земельного отдела, на должность делопроизводителя. С 1920 по 1927 год преподавал ботанику в Чистопольском сельскохозяйственном техникуме, затем в игольно-швейной школе. В 1921 году с его подачи, под контролем Политпросвета в Чистополе был открыт кантонный краеведческий музей, а Александр Константинович стал его первым директором. Основу музейного фонда составили личные собрания ученого, среди которых богатая естественнонаучная коллекция с разнообразием гербариев, образцы почвы и минералов. В 1920–1930 гг., фонды музея нередко пополнялись предметами искусства, книгами, мебелью из разоренных дворянских и купеческих особняков. Булич часто объезжал Чистопольский кантон и привозил чудом уцелевшие в революцию и гражданскую войну раритеты. Так, в селе Мамыково, на месте бывшей экономии помещика Александра Александровича Шульца, в груде мусора Буличем были найдены удивительной красоты керамические сфероконусы, относящиеся к эпохе позднего средневековья. Сосуды с узким горлышком были предназначены для транспортировки и хранения восточных ароматических масел, а так же ртути и сурьмы. В Волжской Булгарии эти металлы использовали в лечебных и косметических целях. В 1923 году из села Чистопольские Выселки в музей поступили два деревянных велосипеда, изготовленных мастером Николаем Мельниковым. Они стали настоящей жемчужиной музейной коллекции и до сих пор привлекают внимание чистопольцев и гостей города. В 1928 году музей краеведения разместился в бывшем усадебном комплексе купцов Подуруевых, где находится до настоящего времени.

К концу 1920-х гг. значительно усилились гонения на церковь, по стране было закрыто или разрушено подавляющее большинство храмов и монастырей. С огромным риском для карьеры и жизни сотрудников, в музей поступают в качестве экспонатов церковные старопечатные книги, иконы, части монашеского и архиерейского облачений, церковная утварь. К началу 1930-х гг. по всей стране была объявлена «Безбожная пятилетка». Под руководством всесоюзного общества «Союз безбожников» организовывались массовые мероприятия, — лекции, демонстрации, диспуты, выпускались антирелигиозные газеты и журналы. Начинаются массовые аресты священнослужителей и гонения верующих. В ходе этой чистки, в 1931 году А.К. Булича арестовали за антигосударственную деятельность. Вместе с монахинями женского Успенского монастыря, священнослужителями, купцами, мелкими служащими и дворянами (всего около 300 человек) он проходил обвиняемым по делу о контрреволюционной организации церковников в Чистопольском районе ТАССР. Аресту предшествовали анонимные компрометирующие статьи в «Прикамской Коммуне», где его обвиняли в нежелании идти новым социалистическим путем, а музей называли рассадником старорежимных порядков. Припомнили и уход с белыми весной 1919 года. К тому же его социальное происхождение, навязывало окружающим образ классового врага. Буличу грозил расстрел, так как «дело церковников» было раскручено до всесоюзного масштаба.

В ОГПУ НКВД на тот момент занимала высокий пост его родная племянница – Вера Петровна Брауде. Чекистка, известная своей жестокостью, которая сама участвовала в пытках и расстрелах заключенных. Она повлияла на ход следствия и вынесение приговора, так как обвинение в государственном преступлении и расстрел ее близкого родственника впоследствии могли стоить ей карьеры или даже жизни. Булича приговорили к пяти годам заключения условно и отпустили. Данная мера наказания по такому серьезному обвинению была невероятной редкостью, почти за гранью советской реальности. После освобождения, без денег, с волчьим билетом и больной женой на руках он навсегда уехал из Чистополя, опасаясь повторного ареста. Дальнейшая его судьба не известна до сих пор.



Гаврилова Юлия,

научный сотрудник Музея истории города