Артек

Теперь о том, что происходило в море ...

5 октября 1943 года, утром, начальник разведотдела Черноморского флота доложил командующему вице-адмиралу Л.А. Владимировскому, что в Крыму находится не более 40 немецких самолетов. На основании этого было решено (до начала Керченско-Эльтигенской десантной операции, которая планировалась 28 октября 1943 года) в эту же ночь провести набеговую операцию на морские коммуникации противника у южного побережья Крыма. Цель – уничтожить немецкие десантные корабли и коммуникации в Ялте, Феодосии, Керчи.

Позже выяснилось, что разведданные не соответствовали действительности.

За два дня до описываемых событий численность бомбардировщиков и истребителей противника в Крыму увеличилось вдвое.

Для выполнения операции флотом выделялся отряд кораблей в составе: лидер «Харьков» (311 моряков), эсминец «Беспощадный» (235 моряков) и «Способный» (247 моряков), восемь торпедных катеров, самолёты ВВС флота.

Обстрел Ялты и Феодосии должны были осуществить на рассвете 6 октября 1943 года. В случае открытия огня по нашей группе немецкими береговыми батареями, их должны были подавить наши бомбардировщики. Прикрывать отход кораблей должны были шесть истребителей ВВС флота (Киттихаук) и двенадцать истребителей ЛаГГ-3.

5 октября 1943 года в 20:30 корабли вышли из Туапсе. Около часу ночи 6 октября группа разделилась. Лидер «Харьков» повернул к Ялте, эсминцы к Феодосии.

В два часа ночи эсминцы были обнаружены немецкими самолётами — разведчиками. Так думали наши моряки. На самом деле по немецким документам сейчас становится понятным, что немцы обнаружили нашу группу утром 5 октября, а вечером того же дня немецкая радиопеленгаторная станция в Евпатории засекла их выход из Туапсе. Фашисты объявили боевую тревогу в 02:37 6 октября 1943 года, и с этого времени атаку советских кораблей уже ждали и готовились.

Немецкий самолёт–разведчик постоянно наблюдал за эсминцами и доносил об их месте, курсе и скорости. Так продолжалось до четырех часов утра, когда наши корабли повернули на север к Феодосии. После того, как с немецкого самолета были сброшены осветительные бомбы, прямо по курсу движения эсминцев, наши моряки поняли, что их действия не являются секретом для немцев, и в 05:30 доложили об этом на командный пункт в Геленджик.

Обнаружив немецкие торпедные катера в непосредственной близости от группы, в 05:30 «Беспощадный» и «Способный», с дистанции около километра, открыли огонь по атакующим немецким торпедным катерам, уклонившись при этом от четырёх торпед, выпущенных ими.

Вскоре открыла огонь и немецкая береговая артиллерия.

Получив организованный отпор, наша группа не решилась подходить к Феодосии. Поддержки с воздуха не было. Эсминцы сменили курс и пошли к точке встречи с лидером «Харьков». После того, как в шесть утра немецкая РЛС, расположенная недалеко от Ялты, засекла «Харьков» на расстоянии 15 километров, береговые батареи открыли по ней огонь. «Харьков» начал ответный обстрел. Сто четыре 130-мм осколочно-фугасных снаряда, (по немецким данным) повредили несколько домов в Ялте. Затем, наш корабль, повернув в сторону Алушты сделал ещё тридцать выстрелов. Опять же, по немецким данным, все снаряды легли с перелётом. В семь утра группа из трех кораблей соединилась. В восемь часов утра, согласно плану, над отрядом появились три советских истребителя-разведчика «Киттихаук». Группа уже должна была начать отход в сторону Кавказа, но через десять минут завязался воздушный бой, в котором был сбит немецкий самолет-разведчик. Два фашистских лётчика успели выпрыгнуть на парашютах в пределах видимости с кораблей. Было решено поднять их на борт. Группа наших кораблей остановилась. Операция по подъёму немецких пилотов на борт «Способного» заняла тридцать минут.

Предполагаю, что именно эти полчаса задержки и стали роковыми для наших кораблей. Через час из-за облаков неожиданно появились немецкие самолёты. Восемь «Юнкерсов», которых прикрывали четыре истребителя «Мессера». Наши истребители, трое против двенадцати, сорвать их атаку не смогли. Первым был атакован «Харьков», – три прямых попадания. Получив донесение о повреждениях «Харькова», командующий Черноморским флотом адмирал Владимирский отдал приказ снять с него экипаж, а сам корабль затопить. По неведомым причинам этот приказ до «Харькова» не дошел. Потому, в режиме реального боя, командир группы приказал командиру «Способного» буксировать повреждённый «Харьков» кормой вперед, и это было второй роковой ошибкой. Драгоценное время, при котором нужно было как можно быстрее отойти к Кавказскому берегу, где они могли быть прикрыты нашей авиацией, уходило, как вода в песок ... «Харьков» вполне бы мог стать геройским щитом, прикрывая отход остальных кораблей, тем более при таких повреждениях он уже был не способен двигаться ...

Наступило затишье. Наша группа двигалась со скоростью 6 узлов в час. А фашисты вернулись на свой аэродром в Каранкуте (Джанкой), где дозаправились и пополнили бомбовый запас.

Около десяти утра для прикрытия кораблей, вместо двенадцати истребителей ЛаГГ-3 прибыло девять советских бомбардировщиков. Против маневренных и превосходящих их по всем параметрам Bf-109G (Мессер) у них шансов не было, от слова совсем.

В полдень, уже четырнадцать немецких бомбардировщиков начали, практически беспрепятственно, бомбить корабли нашей медленно ползущей группы.

В результате взрывов бомб «Беспощадный» стал обездвижен и получил крен на борт. «Харьков» в ходе второго налёта новых повреждений не получил. У «Способного» же от близких разрывов разошлись швы в кормовой части по правому борту, и он принял несколько тонн воды, однако ход не потерял.

Отбомбившись самолеты противника улетели. Наступило очередное затишье. Пытаясь спасти все три корабля, «Способный» начать поочерёдно буксировать то «Харьков», то «Беспощадный».

В два часа дня началась третья атака. В ней участвовало пять бомбардировщиков Ju-87D, которых прикрывали двенадцать Bf-109G. Первым пострадал неподвижный «Беспощадный», и в 14:25 он затонул. Экипаж, покидая корабль, оказался затянут в воронку. «Способный» избежал прямых попаданий, но потерял ход. «Харьков» получил два прямых попадания и начал погружаться носом с креном на правый борт. В 15:37, ведя огонь из орудия и зенитного автомата, лидер «Харьков» затонул. Последние выстрелы по самолетам фашистов раздавались уже из-под воды ... «Способный» начал операцию по подъему на борт уцелевших моряков «Харькова». Через два часа эсминец поднял всех моряков на борт и начал поиск моряков с «Беспощадного». Нашли и подобрали только двух.

В шесть часов вечера началась заключительная часть трагедии. Двадцать пять «Юнкерсов» атаковали единственный оставшийся в живых эсминец. Несмотря на героическое сопротивление советских моряков, силы были неравны. Получив колоссальное количество пробоин, «Способный» затонул.

В 18 часов 30 минут 6 октября 1943 года все было закончено. Наступила тишина, которая сопровождалась только криками моряков о помощи, шумом волн и шлюпками, которые моряки умудрились спустить на воду ... там разыгрывалась уже другая трагедия ... шлюпок мало, а обессиливших и раненых моряков много ... Жители Алушты и Ялты слышали шум от непрекращающихся взрывов бомб в море до самого вечера. Наши самолеты пытались противостоять большому количеству самолетов врага, но они просто не были готовы к такому бою. Фашисты их превосходили и по количеству, и по качеству участвовавших в них фашистских самолетах. В разведданных все было иначе. Все. Бой и для фрицев закончился не очень хорошо, моряки, совместно с летчиками сбили 14 самолетов противника. Но их потери несопоставимы с потерями, которые понес наш флот.

Ночью наши торпедные катера подняли из воды 123 человека, утром еще 66 моряков. На третий день гидросамолет подобрал последних трех моряков.

С лидера «Харьков» было спасено 31 человек, из них 4 офицера.

Погибло 280 человек, из них 14 офицеров.

С эсминца «Беспощадный» спасено 53 человек, из них 7 офицеров.

Погибло 182 человека, из них 10 офицеров.

С эсминца «Способный» был спасен 21 человек, из них 6 офицеров.

Погибло 226 человек. Из них 9 офицеров.

А еще были прикомандированные, курсанты, юнги ...

Всего погибло 733 человека, из них 36 офицеров и 697 человек старшинского и рядового состава. Похоронен только один. Через несколько дней после этого боя тело моряка вынесло на берег артековского пляжа.