Первый Хранитель Петергофа

Федор Густавович Беренштам (1862-1937 гг.) родился в Тифлисе в семье книгопродавца, библиофила, пионера книжного дела на Кавказе. Выпускник Императорской академии художеств, архитектор, художник, библиотекарь, Ф.Г. Беренштам, несомненно, обладал необходимыми знаниями и опытом, чтобы возглавить первые шаги на пути музеефикации дворцов и парков Петергофа уже после февральской революции 1917 года. В июне 1917 Федор Густавович стал одним из членов созданной Временным правительством комиссии по приемке и охране имущества дворцовых управлений, а с декабря возглавил Художественно-историческую комиссию, созданную в пригородных дворцах Петергофа по приказу народного комиссара по просвещению Анатолия Васильевича Луначарского.

«Архитектор, художник, эстет, представитель творческой интеллигенции дореволюционного Петербурга» - такую характеристику Федору Густавовичу Беренштаму дали наши современники – составители сборника документов «Петергоф. Век музея».

Историк Михаил Михайлович Измайлов, входивший в состав первой еще, июньской, комиссии, в публикации, посвященной 10-летию советской власти, писал: « Первые моменты революции отразились на петергофских дворцах весьма болезненно. При первых известиях из Петербурга о революции местные Петергофские власти, перепуганные событиями, бросились спасать дворцовое имущество с величайшей поспешностью. В результате нескольких дней были очищены от всей обстановки многочисленные дворцовые дома, старые дворцы Нижнего сада, нижний этаж Большого дворца, частично, дворцы Александрии. Всё это имущество в беспорядке было свалено, где попало, мебель вместе с фарфором и бронзой, мелкие вещи вперемежку с крупными. При этом немало вещей было поломано или затерялось. В результате, когда Временное правительство назначило для заведования Петергофскими дворцами комиссию, последняя застала дворцы полуопустошенными…

Не успела комиссия приступить к своей работе, как Временное Правительство, ввиду предполагаемого наступления немцев на тогдашний Петроград издало распоряжение эвакуировать все ценности из пригородных дворцов в Москву. Все спешно снималось со своих мест, упаковывалось в ящики без составления заверенных списков и отправлялось в Москву. Была отправлена вся мебель и все вещи Петровского времени, до дубовой стенной обшивки кабинета Большого дворца включительно».

В такой непростой для Петергофа обстановке началась деятельность его первого Хранителя – Федора Густавовича Беренштама. Тем не менее, уже 2 июня 1918 года начались регулярные экскурсии в Петергофе. Федор Густавович не только возглавляет художественно-историческую комиссию, но готовит дворцы и парки к посещению экскурсантами, восстанавливает и пускает в ход фонтанную систему, регистрирует и описывает редчайшие рукописи (в том числе рукописи из собрания Марии Медичи, переданные в последствие в Рукописное отделение Государственной Публичной библиотеки (РНБ)). Работая в неотапливаемых помещениях, Беренштам обморозил руки. Что может быть страшнее для художника и архитектора! С 1918 по 1924 год – он первый официальный Хранитель Петергофских дворцов-музеев. Шесть лет тяжелой работы и жизни. Голод, холод, лишения. Это первые годы после революции – годы непростого становления Советской власти. Лавки и магазины не работают. Система снабжения разрушена. Федор Густавович Беренштам с женой Агнией Николаевной и двумя сыновьями Федором и Александром живут после назначения отца в Петергофе. Жизнь очень тяжелая. Жена и дети болеют часто и постоянно.

В это время проходит преобразование Управления Петергофскими дворцами в Петергофские Дворцы-музеи. Уже летом 1919 года петергофские музеи и парки принимали посетителей. Проводились организованные экскурсии. Осенью 1919 года дворцы и музеи временно закрываются в связи с наступлением войск Н.Н. Юденича на Петроград. 1920 годом датирована записка Ф.Г. Беренштама: «Самая тупая пила и скверный колун-топор могут при настойчивости и терпении испортить самое прекрасное и справиться с самым твердым деревом. В жизни людей, увы, тоже самое (из размышлений пильщика и дровосека дилетанта поневоле) Петергоф. Зима 1920».

Составители сборника «Петергоф. Век музея», посвященного столетию музеефикации петергофских дворцов, куда вошла часть документов, разрозненного на данный момент архива Ф.Г. Беренштамма из коллекции Васильева-Потапенко, специально поместили в книгу обложку от «подборки документов о работе музейной секции Петергофского отдела народного образования 1920-1921 гг., хранящейся в архиве ГМЗ «Петергоф» с пометкой: «Первому Хранителю Петергофских дворцов-музеев приходилось работать в крайне стесненных условиях. Средств не хватало не только на масштабные задачи, но и на отопление, еду. Даже канцелярские товары были в остром дефиците, часто писчей бумагой ему служили листовки с правилами посещения дворцов. А обложкой – фрагменты обоев».

Свои рисунки и наброски художник и архитектор Федор Густавович Беренштам в это время, да и потом, делает на самой скверной бумаге, а иногда на самых необычных материалах: «А писать и рисовать на фанере от упаковки печений «Newa» не так худо. Во всяком случае - выход из положения при без-бум-ажии» Ф.Б. 5.I.37.

Бои Гражданской войны и войска генерала Юденича до Петергофа не дошли, но не успел город вздохнуть, как в марте 1921 года снова закрытие музеев – Кронштадтский мятеж. По свидетельству старожила Петергофа Ивана Петровича Андреева – раздутые, полуразложившиеся трупы жертв штурма кронштадтской крепости, ушедшие под лед Финского залива в марте, прибивались к петергофским берегам до самого июня 1921.

Находясь в сложнейших условиях при весьма ограниченных финансовых возможностях, Хранитель – Федор Густавович Беренштам, являясь руководителем огромного по территории музейного комплекса, делает для Петергофа все возможное и невозможное. Являясь также с первых дней членом общества «Старый Петербург - новый Ленинград» (основано в 1921 году) Беренштам привлекает к работе в Петергофе общественность. В 1923 году он предлагает открыть при обществе «семинарий по Петергофу», на котором было подготовлено 25 экскурсоводов из числа специалистов с высшим и специальным художественным образованием. Сам же Хранитель и проводил занятия, и руководил этим семинаром. Тем не менее, даже в заботах настроение Федора Густавовича весьма неоптимистично. 23 сентября 1923 года на обрывке бумаги Ф.Г. Беренштам пишет: « Я давно уже живу не столько настоящим сколько воспоминаниями прошлого и надеждами на ясное, светлое будущее, если не для меня уже, то для (юного поколения) будущих поколений».

Этим же числом датированы еще две записи. Одна – отредактированный вариант написанной накануне, но уже снабженной цитатой из Шатобриана и вторая: «Заплакал – не смог. Засмеялся – дни прошли»; «Плакал - но слезы помочь не смогли - не хватило слез. Стал смеяться – дни потекли (за днями).

(Перевод И.Д. Сафарова, от которого давно-давно я слышал это мудрое восточное изречение). 23 сентября месяца 1923 года. Петергоф».

Федор Густавович буквально на грани отчаяния. В 1924 году семья Беренштамов разделилась. Агния Николаевна с младшим сыном Александром (Шушей, 1909 г.р.) эмигрировала во Францию, а Федор Густавович со страшим - Федором остались в Петергофе-Петрограде.

1 марта 1924 года на 62-ом году жизни Федор Густавович Беренштам вышел в отставку с должности Хранителя Петергофских дворцов-музеев. Вернулся в Петроград-Ленинград. Живет Беренштам в это время на набережной реки Мойки, неподалеку от последнего адреса А.С. Пушкина.

Летом 1927 года Федор Густавович подрабатывает сезонным экскурсоводом в Петергофе. Ездит сюда по железной дороге. Сохранились рисунки петергофского вокзального буфета, сделанные карандашом.

Вся жизнь Федора Густавовича Беренштама после 1917 года полна лишений и утрат. Об этом говорят строки его дневников, записи в которых он делал практически ежедневно. Физические страдания и болезни усугубляются постоянной нехваткой денег на самое необходимое – еду, одежду, оплату счетов. В дневниках 1935 года тема полуголодного нищенского существования читается между строк. Федор Густавович никогда не жаловался, просто отмечал эти тяготы, как отмечал погоду или что-то такое же обыденное и постоянное в жизни. В самые сложные годы Беренштам не перестает творить, рисовать, мечтать. В 1922 году делает эскиз юбилейных марок к 5-летию Октябрьской Революции, проектирует декорации к пьесам Мольера. В Петергофе делает проект музейно-выставочного комплекса. «Проэкт приспособления II-го фрейлинского дома под картинную галерею, Уездный музей, библиотеку и архив».

В 1937 году по случаю 75-летия Ф.Г. Беренштам получил удостоверение из Петергофа в том, что он «оказал государству неоценимые услуги и сберег чуть ли не миллиарды государственного имущества». Сам Федор Густавович на это отреагировал так: «Всё чушь, я исполнял свой долг честного гражданина и человека. Вот и все. Не выношу хвастовства…»

Источники и литература

Документы из личного архива Ф.Г. Беренштамма, переданные в библиотеку Петергофа, собирателем и исследователем биографии первого Хранителя Петергофа В.Б. Потапенко.

Белоусов А.С. Мягко ли директорское кресло? // Дворцы особняки усадьбы музейный формат: материалы XXIV Царскосельской научной конференции.- Санкт-Петербург: Серебряный век, 2018.- С. 68-69.

Гущин В.А. История Петергофа и его жителей. Книга 1./ В.А.Гущин. – Санкт-Петербург, НИИХ СПбГУ, 2001.- С.115-116.

Петергоф. Век музея.- Санкт-Петербург, ГМЗ «Петергоф», 2018.