Малая родина - Карасево

Малая родина – Карасево

В рассказах об истории Солтонской земли мы неминуемо обращаемся к судьбам бывших сел и деревень, от которых в наше время остались лишь старые погосты да пасеки. В прошлый раз мы побывали в Калашево. Сегодня речь пойдет о селе Карасево, на территории Сузопского сельсовета. По сложившейся традиции, рассказы о памятных местах района связаны с установкой в них Поклонных Крестов и встречей с людьми, которые провели в этих местах детство и юность. Село Карасево, как и многие другие, в 1920-30-е годы было многочисленным. По данным «Списка населённых мест Сибирского края на 1928 год» в Карасево отмечено 57 дворов, население – 278 человек. Проживали в основном русские, кумандинцев почти не было, они жили в соседней деревне Чебачёвке. Интереснейшие записки о карасевской жизни в довоенное время оставил уроженец этого села Иван Петрович Старченков, человек, хорошо известный жителям района. С 1984 года Старченков вёл кропотливую работу по созданию районного краеведческого музея, где сейчас можно увидеть альбом с его воспоминаниями, несущими на себе отпечаток личности автора. Дед Ивана Петровича поселился в Карасево еще в 1905 году. Его сыну на тот момент было два года. В 1925 году родился внук Иван. Предоставим слово самому Ивану Петровичу: «Дед мой Николай Ильич и вся его семья были общительными людьми, весёлыми, всегда с улыбкой на лице. Их стали называть «Весёлыми»: деда – Николай Весёлый, отца – Петька Весёлый, мать – Прасковья Весёлая. Так прозвище «Весёлый» перешло ко всем детям и внукам, в том числе и ко мне – «Ванёк-Весёлый».

В 1929 году скоропостижно умер мой дед. Был он в церкви (в Сузопе), там было жарко, он упал и сразу потерял сознание. Привезли домой, и он скончался. Хозяином дома стал мой отец. Они вместе с зятем купили косилку, соседи купили молотилку, крестьяне села Карасево забросили серпы, косы и стали хлеб убирать вместе, вести заготовку сена техникой. Жизнь пошла весёлая, радостная. Амбары были засыпаны зерном, полное подворье скота, люди веселились, играли свадьбы, весело отмечали все праздники. Особенно я хорошо помню Рождество Христово, масленку, катались на лошадях, с гор на санках, лотках, устраивались лошадиные бега. Пока была церковь в Сузопе, отец уходил на ночь святить Пасху, утром мы просыпались рано и ждали прихода отца из Церкви, мать в это время пекла очень вкусные блины, но до прихода отца никто ничего не ел. Переступив порог, отец говорил: «Христос воскресе!», мать отвечала: «Воистину воскресе!» и начинался праздничный завтрак. После завтрака все надевали самую лучшую одежду и шли на улицу на всевозможные игры. На девчатах были яркие цветные платки или полушалки. Играла гармонь, пели песни и плясали.

И вдруг началась новая революция на селе – организация колхозов. Коллективизация крестьян проходила насильно, угрозами отбиралась земля, проходило раскулачивание. Это были лучшие труженики села. В колхоз крестьяне бесплатно сдавали своих лошадей, коров, плуги, сеялки, молотилки. На усадьбах разбирались амбары, перевозились в одно место, строились колхозные фермы, конные дворы. Женщины плакали, мужики ругались. Тех, кто не вступил в колхоз, стали называть единоличниками, их лишали своих сельхозугодий и отводили плохие неудобные для обработки участки. Единоличников обложили большим налогом на землю и скот. Кто был не согласен с колхозной жизнью, покидали родные места и уходили, как говорили тогда, «на производство», то есть на предприятия и стройки».

Иван Петрович описывает подробности тяжелой колхозной жизни, работу за трудодни. В селе была школа, учились 4 класса, с 5 класса дети ходили учиться в Сузоп. В 1937 году Карасево не миновала волна репрессий. Был арестован единственный в селе кузнец Яков Шевнин, у которого осталась большая семья. По воспоминаниям близких, Яков был очень верующим человеком, возможно, это и послужило поводом для ареста. Родным о его судьбе ничего не было известно. Только в наше время удалось установить, что Яков был осуждён по политической 58-й статье УК РСФСР и приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Самому младшему ребенку в семье Шевниных, дочери Любе, на момент ареста отца было всего полгода. Сейчас Любовь Яковлевна живет в Солтоне, является прихожанкой Никольской церкви. Ее старшая сестра Елизавета долго работала учительницей в родном селе.

С Карасево связана судьба еще одного человека, пострадавшего в суровое время гонений на православную веру. Это Наталия Ивановна Иешкина. В исторической книге «Солтонский район: Время. События. Люди. 1924-2004.» встречается упоминание о том, как эта женщина, простая крестьянка из Карасево, после закрытия церкви в Сузопе собирала средства на ее восстановление. Сузопская церковь Покрова Пресвятой Богородицы была закрыта по постановлению сельсовета в апреле 1939 года. Обращение к базе данных репрессированных жителей Алтайского края позволяет уточнить время ареста Наталии Иешкиной – сентябрь 1941 года. После 10-летнего заключения Наталия вернулась в Карасево, жила в доме со своей сестрой Анастасией. По рассказам карасевцев, чьё детство пришлось на 1960-70-е годы, «тетя Наташа» жила скромно, тихо молилась дома перед иконами. Сама была маленькая, сухонькая, все готовила только на постном масле. Сельские детишки приходили к ней на Пасху христосоваться. По церковным праздникам бабушки собирались у неё, ночью молились, расходились поутру. На родительские дни сельчане собирались на кладбище, Наталия проводила там заупокойную службу. «Наташенька», как ласково звали её люди, не проповедовала, никого не обличала, не роптала. Апостольство этой женщины выражалось в тихой молитве и несении своего жизненного креста.

Поклонный Крест в селе Карасево, установленный в сентябре 2019 года, стоит рядом с местом, где находился дом Наталии Иешкиной. Упокой, Господи, её душу в Обители Небесной!

После установки креста мы разыскали на карасевском погосте могилу Наталии Ивановны. Возложили цветы… Там же неподалёку похоронена еще одна подвижница веры, Пелагея Антоновна Валиенко, которая долгие годы погружала всех младенцев в Карасево. По воспоминаниям жителей, в Крещенскую ночь Пелагея брала крест, шла к колодцу, которым пользовалось большинство карасевцев, и освящала воду по православному обряду мирянским чином. Умерла Пелагея Антоновна в 1981 году, в возрасте около 100 лет. После нее до 1990 года погружала другая жительница Карасево Валентина Гавриловна Огородникова по благословению архимандрита Ермогена, настоятеля Успенской церкви города Бийска.

Село Карасево упразднено в 2009 году, последние постоянные жители покинули его еще в конце 1990-х годов. Оставалось несколько пустующих домов, один из которых дожил до наших дней. Но живы люди, для которых Карасево – не просто точка на карте, а малая родина, куда стремится сердце, где человек чувствует особую связь со своими предками. В стихотворной форме это замечательно выразил А.С. Пушкин:

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века

По воле Бога самого

Самостоянье человека,

Залог величия его.