Пропал без вести, но не пропал из памяти

Отгремела война.

Уже давней историей стала.

А никак не отпустит

Тревожную память бойца.

От фугасов и мин

Мы очистили наши кварталы,

Но какой же сапёр

Разминирует наши сердца?

Эти замечательные слова поэта Виктора Кочеткова до сих пор тревожат наши души. Для сегодняшних мальчишек и девчонок Великая Отечественная война уже далекая, хотя и героическая страница нашей истории. А те далекие события оживают, и сама война становится ближе, когда слушаешь рассказ о человеке, которого уже нет  в живых, но он продолжает  жить в воспоминаниях его родных и близких.

Как больно нам слышать о  войне, о той Отечественной, грозной, но время нас неумолимо возвращает в прошлое. Всем-всем было трудно в войну, особенно вдовам, которые своих детей « в тяжелом труде воспитали и в такое суровое время им доброе сердце и душу отдали». «Вдова» - как горько жгло и наотмашь хлестало это слово…

Чиж Мария Романовна, бабушка моего мужа, одна из таких вдов.

 Бабушка рассказывала, что ее муж, Чиж Григорий Иванович, с первых дней войны был призван на фронт. В нашем семейном архиве сохранились двенадцать фронтовых писем Григория Ивановича. Испытываешь особый трепет, когда берёшь в руки фронтовые треугольники. Особое волнение вызывает первое письмо. Когда читаешь его, замирает сердце: «Завтра, в 12 часов дня, я отправляюсь на фронт для защиты НАШЕЙ любимой  - прекрасной Родины – Страны Социализма от нападения кровожадного, озверелого врага всего свободолюбивого человечества – фашизма.  …Одного прошу – не волнуйтесь и не беспокойтесь…». 

А потом еще были письма. Патриотизмом и верой в скорую победу было пронизано каждое послание с фронта. А еще они наполнены переживаниями и искренней заботой о близких.  К жене, Марии Романовне, он также трогательно обращался: «Вовика и Раю береги как зеницу своего ока. В войне скоро будет переломный момент, и кровавый фашист покатится восвояси. Боевое крещение надо поскорее принять, а то и рассказывать вам будет нечего…».

А потом уже шли сообщения непосредственно с места боевых действий: «Часто приходится видеть пленных немецких солдат и офицеров, к которым нет никакой милости… Зима сейчас очень суровая, но наша Красная армия одета прекрасно. Имеем теплое зимнее белье, стеганые брюки, фуфайки. Поэтому нам и здесь можно соревноваться с немцами, которые воюют во вшивом летнем обмундировании… Маруся, письмо твое получил, за которое очень и очень благодарю. Хорошо, что вы не унываете и не боитесь трудностей. Желаю вам также преодолевать все на своем пути и вести усиленную борьбу с паникерами… Настало время расплаты с немецкими зверями за все – жен, детей, матерей, отцов, землю…».

Последний раз родные виделись с дедушкой весной 1942 года: получив краткосрочный отпуск, он пришел домой после ранения. Старшей дочери Рае тогда было всего шесть лет, сыну Вове еще меньше, поэтому в памяти детей остался не столько образ отца, сколько ощущение настоящего семейного счастья, связанного с его коротким пребыванием. И в нашей семье хранится фотография – немой свидетель этого короткого счастья.

Свекровь часто вспоминала об этом и всегда со слезами на глазах: « Нас он ни на шаг не отпускал от себя. Дом был полон гостей: повидаться приходили соседи, родственники. Всех ведь тогда интересовал один вопрос – положение на фронте». 

Последнее двенадцатое письмо пришло от дедушки в августе 1942 года из Новороссийска. А потом связь неожиданно прервалась. Бабушке сообщили: «пропал без вести». Такие короткие сроки: но в них одновременно слышится и ужас потери, и надежда на чудо, что остался жив. Мария Романовна Чиж, так и не смогла смириться со своей вдовьей долей. Оставшись в 25 лет с двумя маленькими детьми, сполна хлебнув все тяготы вдовьей доли, она ждала супруга всю свою жизнь, надеялась на его возвращение…

Меня до сих поражает глубина чувств этой простой русской женщины! Ведь всю свою жизнь она хранила верность любимому. И уже будучи глубокой старушкой, в преддверии Дня Победы она всегда усаживалась у телевизора, всматриваясь в кадры военной кинохроники. И когда дочь говорила: «Мама, почему вы так близко садитесь к телевизору?», - она отвечала: «Может, хоть еще разочек своего Гришу побачу(увижу)…»

До своих последних дней бабушка бережно хранила все эти двенадцать писем с фронта, не расставалась и с фотографиями, на которых ее Гриша навсегда остался молодым и красивым. И уже совсем постарев, она передала их внуку Павлу.

Когда бабушки не стало, на надгробии вместе с фотографией Марии Романовны мы прикрепили и фотографию мужа. Так мы по-своему увековечили его имя и, я думаю, правильно сделали, ведь до сих пор неизвестно, где именно хоронили военнопленных.

И вот 30 октября 2010 года наша семья получила ошеломительное известие: нашлись известия о дедушке.  Московская журналистка Лариса Шашкова, которая работает с военными архивами, передала специальному корреспонденту газеты «Ставропольская правда» Варданян Татьяне документы по розыску родных Чиж Григория Ивановича. Татьяна обратилась ко мне, как к заведующей музеем – оказалось, она попала в самую точку.  Получается, что все самое неожиданное и невероятное ходит за нами по пятам, а еще - всякое благородное дело, все-таки творится с Божией помощью.

Мы были просто ошеломлены, узнав, что наш дедушка наконец-то нашелся, и даже побаивались говорить об этом его дочери. Ведь  она так его ждала…

…Раиса Григорьевна Гринько, узнав все подробности об отце, горько расплакалась. 

Новые возможности в поиске пропавших бойцов появились когда начал действовать международный исследовательский проект «Саксонские мемориалы», получивший поддержку немецкого и российского правительств. А еще раньше был создан «Мемориал» – объединенная база данных, содержащая сведения о безвозвратных потерях в годы войны. Эта титаническая работа началась с выяснения судеб советских офицеров: из Германии привезли электронную базу, содержащую десятки тысяч фамилий наших соотечественников. Так вот неожиданно и отыскались следы Григория Ивановича Чижа.

Узнать место и дату его смерти можно теперь с полной достоверностью по личной карте – она составлялась на каждого военнопленного, и без волнения эти сухие строки, педантично переведенные с немецкого, сегодня читать невозможно: «Чиж Григорий Иванович, 20.01.1914 г. р., Орджоникидзевский край, Левокумский район. Старший лейтенант. Гражданская профессия – учитель. Лагерь Wlodomierz (Влодомирц). Погиб в плену 28.03.1943».  

Остается только догадываться, что пережил в плену коммунист, имеющий воинское звание – старший лейтенант…

Теперь, когда уже известна дата гибели дедушки, в этот день мы поминаем его, как положено по христианскому обычаю.

Уходящие в вечность годы не могут предать забвению славное прошлое. Эту историю и память о солдате Великой Отечественной хранит  моя семья, её передают каждому  новому поколению детей. 

В нашем селе Величаевском помнят и не забывают о том, что произошло  22 июня 1941 года и о том, что пережили все люди за долгие годы Второй Мировой войны.

В 2017 году у нас был открыт мемориал, где на плитах высечены фамилии всех участников Великой отечественной войны – и погибших, и вернувшихся с фронта.

И каждый может в этом священном для нас месте почтить память своих родных.

Голос истории как завещание павших и живых ветеранов доносит новому поколению простую и ясную истину – человек рождается для жизни!