Ниточка основы

Местные краеведы разыскали захоронения основателя фабрики и его родственников, нашли живых потомков. Праправнук его племянника – дачник Некрасино, где сохранился пруд и здание конторы. А к юбилею город ждет открытие памятника Г.Л. Кашаеву.

Очень важной для Высоковской мануфактуры в момент ее основания является тема старообрядчества. Согласно переписи 1896 года при общей статистической характеристике Петровской волости Клинского уезда в документе особо отмечены 2 деревни - Некрасино и Кузнечково - как наиболее крупные старообрядческие деревни волости. В Некрасино проживало 390 старообрядцев-беспоповцев. Есть данные о существовании старообрядческой молельни в Некрасино, но по каким-то причинам в переписи 1896 года она не была указана. На основании архивных материалов известно, что здание старообрядческой молельни в деревне Некрасино существовало еще до 1824 года (по показаниям местного приходского священника). И еще (согласно переписи) 84 старообрядца проживали при высоковской бумаго-прядильной фабрике Товарищества Высоковской мануфактуры. Вот эту информацию дает в своей книге «Старообрдчество Московской губернии и его роль в социокультурной жизни региона (вторая половина XIX- началоXX века)» Е.С.Семилетникова.

Деревня Некрасино была центром беспоповцев-федосеевцев. 20 января 1907 года, после Высочайшего Манифеста 17 октября 1905 года, даровавшего в том числе свободу вероисповедания, московским губернским правлением была зарегистрирована Некрасинская старообрядческая община последователя федосеевского толка беспоповцев Преображенского богадельного дома. Об этом несколько ниже и подробнее.

А вот эта информация всем известна, но придется ее вкратце воспроизвести: У истоков мануфактуры стоял крестьянин деревни Некрасино, старообрядец Григорий Лаврентьевич Кашаев (1820-1890), который в 1844 году начал работать на двух ручных ткацких станках, затем привлек к работе жителей соседних деревень и в 1849 году основал контору для выдачи сырья. В 1864 году в Некрасино была построена деревянная фабрика, которая сгорела в 1876 году, а в 1877 недалеко на новом месте та - градообразующая, что мы видим сейчас.

СЮДА ФОТО КОНТОРЫ

Но… ткацкое производство существовало в деревне еще до Григория Лаврентьевича. Ведь не могло быть такого, чтобы молодой человек вдруг ни с того ни с сего решил: «А почему бы мне не заняться ткацким делом?» Нет, конечно. Он был готов к этому всем укладом деревни Некрасино. Можно предположить, что основателем ткацкого дела в Некрасине был московский купец Федор Алексеевич Гучков (1777-1856) старообрядец федосеевского согласия, родоначальник знаменитой династии, владелец ткацкого производства. Важно отметить, что и Ф.А.Гучков и некрасинские крестьяне-старообрядцы принадлежали к одному согласию. А старообрядцы одного согласия всегда старались всячески помогать друг другу, поддерживать духовно и материально. И, поэтому видится совершенно закономерным то, что Гучков основал свою небольшую фабрику в Некрасино.

Благодаря материалам дела 1849-1850 годов, которое озаглавлено «О произведении расследования по доносу крестьянина С. Иванова…», мы узнаем, что в «конце 40-ых, начале 50-ых» известный старообрядец Ф. А. Гучков был владельцем небольшой фабрики рядом с деревней Некрасино. На фабрике работали некрасинские старообрядцы, они изготавливали ткань из привозимого приказчиком Гучкова материала, а затем посылали готовый товар в Москву.

Хорошо известен феномен повышенной успешности в бизнесе староверов в России. Потому что, отношение к труду у них особое: праздность считается грехом, а любая работа одинаково почетна. Расточительство – тоже грех. Промышленник живет немногим богаче своих рабочих, потому что не может позволить себе греховную роскошь накануне Страшного Суда. А, значит, заработанное он зря не тратит, все пускает в дело. Вот этого извечного русского отношения к бизнесу, как к стяжательству, чему-то не вполне достойному, у староверов нет. Зарабатывать, наживать капитал для них – не стыдно.

Особое внимание обратим на слова «поддерживать духовно и материально». К середине XIX века совокупный капитал федосеевской общины превышал 6 млн рублей. Откуда такие деньги? Дело вот в чем. Беспоповцы – самое радикальное ответвление христианства, возникшее после церковного раскола в XVII веке в результате жестких реформ патриарха Никона. Со временем в рядах староверов-беспоповцев стали возникать идеологические разногласия. Наибольшее количество споров возникало по вопросу о браке. Одни считали, что брак все еще спасителен для христианина, другие же были уверены, что настали последние времена и уже не время создавать семьи, то есть спасительно безбрачие. А если конец света случится вот-вот, какие уж тут дети… Так что миллионы складывались из пожертвований и завещаний (а кому еще завещать, если нет детей?). Чиновник Кабалеров в 1851 году писал в донесении в Петербург: «Староверы хитро умеют не только подмечать людей, находящихся в затруднительном положении дел хозяйственных, но и вовлекать в такое положение, особенно склонных к расколу, и потом дают им способ выйти из такого положения, и даже обеспечивают их на будущее, жертвуя на этот предмет значительные деньги»…Проще говоря, переходя в старую веру, человек мог рассчитывать на материальную помощь от общины, либо на беспроцентный кредит на открытие или развитие собственного дела. Чем многие люди с предпринимательской жилкой охотно и пользовались (и во многом именно этим объясняется такая высокая концентрация староверов среди русских предпринимателей XIX века).

Конечно, это не означает, что все староверы соглашались на безбрачие, как Григорий Лаврентьевич. В конце концов, договорились так: пусть брак, как таинство явное, невозможен, венчать супругов некому. Но могут же быть невидимые, духовные таинства! Для Бога невозможного нет. Для заключения браков был разработан обряд: родители благословляли молодых иконами в храме, наставники общины (простецы) читали соответствующие молитвы. Они же крестили и отпевали умерших. Таким образом община росла и за счет новорожденных тоже. Браки заключались между своими. Вновь образованные семьи счастья на стороне не искали, они так и оставались в среде своей же общины. И понятно, работали на том же предприятии – высоковской мануфактуре. Вот почему на старообрядческом кладбище фамилия Кашаевых самая распространенная.

Есть еще один момент. Во время переписи населения 1896 г, переписчики, ставя перед собой цель «всех зарегистрировать», не задумывались над тем, к чему это может привести. Люди, произнося свое имя и имя отца, называли себя «кашаевскими», имея в виду принадлежность к фабрике, что впоследствии и отразилось на их фамилиях при получении паспортов. Так кашаевские рабочие в большом количестве и получили фамилию Кашаевых.

Некрасинские старобрядцы-ткачи – это община. И отношение владельца фабрики к ним особое. Из материалов санитарного обследования фабрики в 1879 году комиссией под руководством Ф.Ф.Эрисмана стали известны довольно интересные факты.

Факт 1. «До сих пор, для известной части рабочих (около 100 человек) готовили сами хозяева, причем с рабочего взималось за харчи по 14 коп в день. Но во время посещения нами фабрики имелось в виду прекратить этот порядок, так как при ценах, существовавших осенью 1879 год такое продовольствие рабочих приносило владельцам фабрики ежемесячный убыток до 300 рублей и больше (в чем мы лично убедились из конторских книг); несмотря, однако на такие временные убытки, этот порядок существовал на фабрике около 17 лет, он бы и теперь не прекратился, если б не настаивали на этом новые товарищи-владельцы-англичане». Можно предположить, что вот эти «около100 человек (а, по данным переписи 84), которых хозяин кормит в ущерб себе и есть староверы общины, работающие с самого основания.

Факт 2. «Сберегательной кассы, специально для рабочих, не существует. Но в дер. Некрасино имеется ссудно-сберегательное товарищество, которое принимает на хранение вклады, начиная с 25 к; некоторые рабочие пользуются этой кассой». То есть касса существует при общине.

Факт 3. «Трактира владельцы не держат; они даже долгое время платили крестьянам деревни Некрасины ежегодно 150 рублей за уничтожение трактира, существовавшего прежде вблизи фабрики, и прекратили эту плату только тогда, когда рядом в другой деревне с разрешения крестьянского общества открылся кабак, с условием на 7 лет». Известно, что мужчины-федосеевцы, замеченные в нетрезвости, подвергались поклонам, а на женщин надевалась волосяная рубаха и подвязывалась железной цепью». Некрасинские крестьяне-староверы не пили…

Приказчик фабрики Н. М. Сулейкин в своей книге «История основания фабрики Товарищества Высоковской Мануфактуры» пишет о том, что «Кашаев, как руководитель предприятия, должен был своевременно объезжать все селения, обеспечивая крестьян нитками для основы и утка и собирая готовое полотно. Понадобилась контора для выдачи сырья соседям-ткачам, а также и в ближайшие деревни. Кашаев построил ее через пять лет - в 1849 году», якобы на своем наделе.

Вот тут возникает вопрос. А как же Гучков, который построил в это же время фабрику рядом с деревней Некрасино? По факту сейчас это здание находится на краю деревни. Может это и была фабрика Гучкова? Большое здание, освещение с трех сторон, а сзади низкое подсобное для хранения ... Если это контора для сырья и готовой продукции, то она должна быть более похожа на склад. Про то, что фабрика Гучкова была, информация есть (в деле о доносе- см. выше), но материалы о староверах изучались очень мало. Естественно, проще всего приписать ее Кашаеву. Но … у Кашаева всего два стана в собственной избе и через 5 лет он строит большую контору, хотя в этой же деревне в это же время существует другая фабрика богатого фабриканта? Как-то не вяжется. И еще: обращали внимание – в деревнях фасады домов находятся на одной линии. На своем наделе можно было построить здание только сзади, но фасад конторы идет по общей линии. Или… он строил контору на месте своего дома, а где же он тогда сам жил и ткал? Вероятнее предположить, что контора, собственником которой Кашаев стал чуть позже, и есть фабрика Гучкова. Ведь Сулейкин (рождения 1870 г) стал работать на фабрике только с 1896 года, как он сам пишет в своей биографии, то есть он может говорить только о том, что от кого-то слышал. И некрасинцы вряд ли могли быть в курсе того, кому она принадлежала, ведь они не только документа на право собственности, они и Гучкова в глаза не видели. А вот в 1863-64 годах уже Кашаев строит фабрику для самоткацких станков из Англии, для чего выбирает другое место – ему нужно здание больше размерами и ниже по рельефу местности, чтобы вырыть пруд, вода которого будет использоваться для паровой машины.

ПОМЕНЯТЬ ФОТО ПРУДА

Тут сомнений нет - Гучков с Кашаевым не конкурировали, так как оба принадлежали к одному согласию. У них было взаимовыгодное сотрудничество: молодой ткач хотел развить свое дело, а фабрикант заботился об общине, которой покровительствовал. И очень высокая вероятность, что Гучков изначально «поддерживал единоверца» и община могла дать Кашаеву «ссуду на развитие собственного производства». Потому что доподлинно известно, что Гучков, добившийся успеха, как и другие капиталисты-старообрядцы, широко использовал тесные связи в общине для расширения собственного дела и выступал защитником и меценатом единомышленников. По поводу конторы –это только предположение. Сейчас через 170 лет внутри можно увидеть массивные перегородки, и никто не скажет, когда они появились, ведь здание успело побывать и библиотекой, и школой, и общежитием.

Когда Г.Л. Кашаев построил свою фабрику, контора уже принадлежала ему, а Ф.А. Гучков, умер раньше в уже преклонном возрасте. Продолжателям дела Гучкова (внукам Ивану, Николаю и Федору) уже нечего было делать в процветающем Некрасино. Община находилась в надежных руках.