Писарьков Иван Афанасьевич

Иван

Афанасьевич Писарьков - человек удивительной судьбы. Лишившись обеих рук водном из боев Великой Отечественной войны, он нашел свое место в жизни, не утратил интерес к ней, доброту и любовь к людям, к родному краю их художественному творчеству. Односельчане помнят  с благодарностью своего наставника, учителя и патриота села. Хочется, чтобы о таком замечательном человеке знало большее  количество людей. Материал рассчитан на молодое поколение, которое учится жить, любить, радоваться, стремится изучать и знать историю родного края, гордится достойными людьми своей родной земли

Родился Иван Афанасьевич 20 января 1924 года в селе Бутырино Частоозерского района. Закончил восемь классов  Жидковской школы и продолжил образование в ФЗО. Нет, о стихах в то время он не думал. Просто любил жизнь, родной дом, леса, озера и поля, которые видел каждый день и мечтал стать настоящим хлебопашцем.

Мечтам жизненным не суждено было сбыться. В 1941 году, прямо из ФЗО Ивана Афанасьевича призвали в армию.

Началось страшное время для всей страны - Великая Отечественная война. Служил связистом. Шли ожесточенные бои с фашистской Германией. Немца отогнали до Полтавы. Полк окопался. Ивана Афанасьевича послали с секретным донесением в

штаб батальона. Успел отбежать от блиндажа метров пятнадцать, и тут фрицы ударили из шестиствольного орудия . Вот как вспоминал этот момент Иван Афанасьевич: «Слышу, летит снаряд. Звук противный, воющий. Упал я носом в землю, руки вытянул. Меня осколком то по ним, по вытянутым! Левую сразу отсекло, а правую перебило и вывихнуло. Встал, шага три сделал, тут земля

из-под ног, как яйцо  вывернулась.…  С правой рукой прощался уже в госпитале – ладонь стала чернеть. После наркоза чувствую: на груди последней  руки нет. Пусто. Чувствую, а боюсь взглянуть. Все же посмотрел. Нету! Не человек!»  Что испытал после этого, словами не опишешь. Все чувства, переживания позднее вылилось в стихах.

Отчаянье. Боль. Безысходность. Домой писать не  стал: не хотел близких своих горем обременять. Помотался по разным

госпиталям, пока подлечился, потом жил три года в Касимовском доме инвалидов Рязанской области.            

Но тосковалось по родимому дому, виделись лица отца и матери. Когда по утрам пели птицы под окном, все чудилось, что не

рязанские они, а свои - зауральские. Такие, как в детстве.

От тоски ударился в книги, читал запоем. И все-таки не выдержал, вернулся в 1947 году в сопровождении друга, тоже инвалида, в родной дом. Дальше как у всех. Дальше – жизнь в предложенных ею обстоятельствах. Заново учился писать, заново

учился жить и быть полезным. Не имея обеих рук, мог принести воды на коромысле, вскопать и полить огород, завернуть и прикурить самокрутку, достать чугунок из русской печки… Вот такой эпизод описан в очерке А.Еранцева «Дом для

солдата»: «Их остается все меньше. В Житках только трое и живы: один без руки, другой без ноги, у третьего… К  третьему, Ивану Афанасьевичу, я и шел. Шел по озерному берегу, потому что он живет не в самих Житках, а в малой деревушке, за озером, на высоком березовом берегу. О нем мне уже  говорили, что он хоть и потерял руки, а  не особенно нуждается в слезах.

- Как-то поспорили они с Васькой Гончаровым,- рассказывал мне рядовой запаса Иван Кириллович Доценко.- Поспорили, а Васька и мне говорит: вот ты челобитные людям пишешь, в стенгазету рисуешь, а чугун тебе из печки не достать.

- А вот достану…

- А вот и не достать!

Встал Писарьков из-за стола, зажал ухватил плечом и подбородком, култышкой поддержал - достал из печки чугун со щами. Столкнул крышку, изловчился - налил приварок в тарелку. Зубами на стол поставил и поклонился:

-Кушайте  Василий Батькович.»

Люди называли это подвигом, а он… Он это никак не называл. Просто радовался, что живет. Тем более что с августа 1947 года было с кем эту радость разделить – с верной женой и подругой Клавдией Самойловной. «Это мои руки», -  называл ее ласково Иван Афанасьевич. Много теплых слов он говорил своей жене «на лебеде росла, а лебедушкой выросла». Конечно, и посвятил своей любимой Клавдии Самойловне не одно стихотворение.

ЖЕНЕ

Неброской рифмою поэта

Смогу ли  я выразить все

Достоинства женщины этой

В ее потаенной красе…

Такую, чтоб я ей был нужен,

Из тыщи одну не найти.

А эта признала за мужа,

Лишь  наши сошлися пути.

«Затем и пришлось нам родиться,-

Сказала:

- «Нам порознь не жить,

И радостью вместе делиться

И горюшко вместе тужить».

Открылась, на подвиг желая,

Почетное мужество в ней…

Со мной, на молву не взирая,

Сошлась до скончания дней.

И трудностей не побоялась,

Учтя продолжительность лет…

И мне не напрасно казалось,

Что в свете добрей её нет.

Желаю красавицам многим

Такую души доброту,

И взор снисходительно строгий,

И кроткой любви красоту.

Какой она чести и славы

Достойна - мне слов не найти…

До дней настоящих без Клавы,

Конечно бы, мне не дойти.

Я счастлив, поверьте мне други,

Что с нею пути нас свели…

Я нежно целую ей руки

И кланяюсь ей до земли.

Потом появились в семье Писарьковых и четыре «крыла»: дочери – Надежда и Галина и сыновья – Александр и Василий. Колхоз построил для бывшего фронтовика новый дом, а богатый сад с щедрыми на урожай яблонями да вишней супруги Писарьковы за

44 года совместной жизни вырастили сами.

Иван Афанасьевич был не только примерным семьянином, но и старался помочь своим землякам-односельчанам. Научившись

писать, стал выпускать стенную газету. Сам рисовал карикатуры, подписи делал к ним четверостишьями. Добрыми- о добрых людях, сатирическими бичевал недостатки.

К Ивану Афанасьевичу пошли за помощью со всех краев села. Кому помочь заявление в сельсовет написать, кому пенсию похлопотать, кому с квартирой помочь. Помогал всем, за что и  в свое время выбрали его депутатом сельсовета.

В череде мгновений  жизни и сам не заметил, как стал писать стихи. Война не хотела уходить, осталась в воспоминаниях и стихах.

ТОСТ

За упокой односельчан

Достойных воинской присяге

Кто День Победы отмечать

За общий стол уже не сядет

За тех, кто пал в огне войны

За отчий дом, за край родимый,

За землю милой стороны,

За счастье Родины любимой.

Кто жизнь отдал в расцвете лет,

Свершив поступок благородный,

Как Прометей, оставил след,

Навечно в памяти народной!

За тех, кто день и ночь в тылу

Трудился, отдыха не зная,

Чтоб крепче в воинском тылу

Сражалась армия родная.

За всех живых, кому сполна

Пришлось хлебнуть солдатской чаши,

За то, что прошлая война

Завершена победой нашей.



ПИСЬМО С ТОГО СВЕТА

Несчастная милая мама

Ты все еще ждешь того дня,

Чтоб было доподлинно знамо,

Где смерть подкосила меня.

Сражен я коварным осколком

Зимой в подмосковном бою,

Под «музыку» взрывов за колком

Замел снег могилу мою.

И ждать меня мама не надо,

Смирись, не горюй обо мне.

Одной будь довольна отрадой,

Когда покажуся во сне.

О Кате-невесте узнать бы,

Наверно, она уже мать.

Как ей поневоле на свадьбе

Другого пришлось целовать?

Она мне казалась на свете

Душевнее всех из девчат.

Я, мам, пред тобою в ответе,

Что ты не имеешь внучат…

Живи, мам, под солнышком ясным,

Прости, что к тебе не приду.

Не лей слез горючих напрасно,

Теперь уже я тебя жду.

К солдату приди в День Победы,

Что в камне стоит на плацу.

К подножью положишь букеты

В честь памяти мне и отцу.



Те чувства, раздумья и переживания, которые в душе проживал поэт нашли свое

отражение в лирических стихах.



ПРАВ ЛИ…

Прав ли в том, что не случайно

Ты со мною шла?

Ты добра необычайно

И, как жизнь мила!

Сняв платочек-паутинку,

Помахав рукой,

Ты домой пошла. Я в спину

Посмотрел с тоской…

Чаровала, искусила

(кто вас разберет?!)

Но каким-то тайным чувством

Знала наперед,

Что пленить меня сумеет

Милых глаз прищур…

Ну зачем твой взгляд лелеет

Нежно черезчур

Словно юность вновь вернулась

Из небытия,

Словно счастье улыбнулось

Только прав ли я?

Что мечтает новой встрече -

Не могу понять…

Я не в силах каждый вечер

Грусть–тоску унять.

В голове седой – не странно ль?

Грешные мечты…

Слишком я родился рано

Слишком поздно – ты…



Иван Афанасьевич очень любил природу, свою зауральскую, где самые чистые водоемы,

самые вкусные ягоды и березы красы неописуемой.



БЕРЕЗКА

За селом, в родной сторонке

Увидал я у берёзы

На ветвях – ресницах тонких

Навернувшиеся

слезы.

Я спросил её с участьем,

Слёз причин её не зная:

«Ты поведай о несчастье,

О, краса моя земная»…

Ничего мне не ответив,

Лишь нагнулась гибким станом,

И тогда я вдруг заметил:

У берёзки ствол поранен!

Закипел я местью лютой

На шального хулигана.

И, не медля ни минуты,

Залепил больную рану.

И стоит она пригожей –

Кто идет иль проезжает –

Всех, как прежде, в день

Погожий

В тень от зноя укрывает.

Я и сам, шагая в поле,

Угадав под дождик хлесткий,

С благодарной в сердце болью

Постоял под той берёзкой.



Он мог видеть все изменения, явления, которые происходили в природе. Любил наблюдать за  поведением животных и птиц. Все это нашло отражение в его стихах.



АПРЕЛЬ В ЛЕСУ

К белоствольным, в одежде из ситца

Прикоснись осторожно щекой -

И  услышишь, Как бурно струится

Кровь земли, Разгоняя покой.

Пахнет влагой весенней И прелью,

Не смолкает Грачиный грай;

Это снова на смену Апрелю

Изумрудный Приходит  май...    



В 1991 году не стало Ивана Афанасьевича, зато живут его стихи. Его творчество составляет более  ста стихов. Каждый год на 9 Мая, когда собирается вся семья Писарьковых, они с большим почтением  разбирают рукописи Ивана Афанасьевича- тетрадка за тетрадкой, листок за листком. Читают , перечитывают эти стихи уже не только внукам, но уже и правнукам. Жизнь и память об И.А. Писарькове продолжается.

Дела его живут в сердцах односельчан и светят ярким душевным светом в его стихах.

(Семья И.А.Писарькова)